Дмитрий Медведев - Черчилль - быть лидером

В некоторых воспоминаниях есть упоминания о том, что после открытия второго фронта активность Черчилля, которому на тот момент шел семидесятый год, резко снизилась. Однако это не так. Взглянем на график передвижений премьера: август 1944 года – Италия, сентябрь – Квебек, октябрь – Москва, декабрь – Афины, февраль 1945 года – Ялта, июль – Потсдам.

Формат поездок достоин отдельного упоминания. Начальник имперского Генерального штаба Алан Брук в своем дневнике рассказывает об одном из дней, проведенных рядом с премьером во время посещения Северной Африки в августе 1942 года:

«Этот день стал прекрасной иллюстрацией жизненных сил Уинстона. Мы проснулись в шесть часов утра. Он начал день с купания в море, затем нас ждала поездка по фронту, включавшая в себя непрерывную череду с передвижением на автомобиле среди клубов песчаной пыли, долгие пешие обходы войск, произнесение торжественных речей, беседы с офицерами. После возращения в лагерь Черчилль вновь отправился плавать – несмотря на возражения врачей. Он прыгал на волнах, нырял под воду, затем выкидывая ноги вверх, изображая с их помощью букву V! После этого мы поехали на аэродром. Когда мы разместились в самолете, Уинстон достал из кармана кусок черной материи, накрыл ею глаза. „Сейчас я собираюсь вздремнуть“, – произнес он и, тут же заснув, проспал бо́льшую часть пути. Вернувшись в посольство, Уинстон провел конференцию, после чего был накрыт ужин. Когда все мероприятия подошли к концу, он взял меня с собой на лужайку, и мы проговорили до двух часов ночи. Направляясь к спальне, он совершенно спокойным голосом сказал: „Ну что, завтра, как обычно, – завтрак в восемь тридцать на веранде“» [780] .

«Беда с твоим отцом заключается в том, что он слишком много работает, но так и не научился останавливаться», – скажет как-то Клементина своей дочери. Впоследствии исследователи жизни Черчилля подсчитают, что в годы Второй мировой войны он работал в среднем по 94 часа в неделю. И это уже переступив рубеж пенсионного возраста! [781]

В 1951 году, накануне своего семьдесят седьмого дня рождения, британский политик признается, что большинство выходных в его жизни «никогда не проходили в безделии», как правило, «они были даже более плодотворны, чем середина недели» [782] .

Черчилль являет собой образец деятельного, сверхактивного лидера. Но тем не менее у каждой медали есть две стороны. И энергия британца, какой бы безграничной она ни казалась на первый взгляд, имела свои пределы.

Предел работоспособности

Было бы наивно полагать, что описанные выше перегрузки не оказывали никакого воздействия на организм британского премьера. В первую очередь Черчилль оставался человеком и был так же подверженным негативным последствиям работы на износ, как и его коллеги.

«Непрерывный, изматывающий труд премьера мог свалить любого, даже самого крепкого человека, – констатировал в этой связи Джон Мартин. – Та череда болезней, которая настигла его в годы войны, лишний раз доказывает, что он бы далеко не неуязвим» [783] .

После выступления Черчилля в палате общин 11 апреля 1940 года Гарольд Никольсон записал в дневнике:

«Едва Уинстон встал, чтобы произнести речь, как сразу бросилось в глаза, насколько он устал. С первых же слов он пустился в туманную риторику, сопровождаемую тривиальными шутками. Я редко видел, чтобы он производил столь неблагоприятное впечатление. Он колебался во время выступления, перепутал записки, надел не те очки, сказал „Швеция“, имея в виду „Данию“. Это было жалкое зрелище» [784] .

Другие в своих оценках более снисходительны. Джон Колвилл, например, заметил лишь, что «в Уинстоне было меньше лоска, чем обычно» [785] . Факт остается фактом: Черчилль переутомился, и это тут же проявилось во время публичного выступления.

Став премьер-министром, Черчилль собрал все силы в кулак. За два года – 1940-й и 1941-й – в заметках его близкого окружения практически не встречается упоминаний о переутомлении, усталости и физическом истощении главы кабинета. Притом что Черчилль перенес инфаркт на ногах, во время первого военного визита в США в конце 1941 года.

И тем не менее в начале 1942 года перегрузки напомнили о себе. В этот момент Великобритания была уже не одна. В декабре 1941 года в войну вступили США, способные, с одной стороны, противостоять Японии, а с другой – предоставлять существенные ресурсы для борьбы с державами Оси. Главные силы вермахта к тому времени были переброшены на Восточный фронт. Именно в тот момент, когда ситуация для Соединенного Королевства уже не была столь критичной, Черчилль столкнулся с новой проблемой. Неудачи на тихоокеанском театре военных действий в феврале 1942 года привели к позорной капитуляции военно-морской базы в Сингапуре. Для Черчилля это фиаско было сродни грому среди ясного неба.