Энди Бойнтон - Виртуозные команды. Команды, которые изменили мир

Несмотря на неукротимый оптимизм Эдисона и боевой настрой команды, как только дело дошло до создания модели, оказалось, что эта задача намного сложнее, чем представлялось раньше. Основная проблема заключалась в выборе материала для нити накаливания: он должен быть долговечным и не очень дорогим. Начав с химических веществ и металлов, которые команда Эдисона использовала в экспериментах с телефоном и телеграфом, они вскоре опробовали все материалы, которые им удалось найти, включая и те, которые отвергались научной литературой. Они стремились получить образчики материалов, часто в надежде на то, что в измененных условиях они поведут себя иначе, чем во время предыдущего испытания.

Виртуозы Эдисона не только собрали десятки тысяч образцов сырьевого материала со всего мира, чтобы опробовать их в моделях, начиная с платины и заканчивая японским бамбуком, но и подвергали эти материалы всевозможной обработке, намереваясь, например, с помощью химического покрытия изменить их свойства [145] Israel, op. cit., p. 172–176. . Джел рассказывает: «Самым интересным материалом были… волоски из пышных бород некоторых сотрудников лаборатории. Мы делали ставки, чей волосок продержится дольше» [146] Jehl, o p. cit., p. 338. . В какой-то момент было решено остановиться на платине, однако ее дороговизна вынудила Эдисона «прочесать» весь мир в поисках рудников, чтобы увеличить поставки и, как следствие, снизить цену. Кроме того, Эдисону пришлось придумать новые методы обогащения железной руды, однако эти попытки не имели успеха [147] Israel, op. cit., p. 184. .

Когда команда обнаружила, что вакуум невероятно повышает долговечность нити, Эдисон пригласил одного из самых талантливых стеклодувов в мире – Людвига Боема (Ludwig Boehm), тугодума, служившего мишенью для шуток сотрудников. Несмотря на это, Боем и его команда разработали, возможно, лучшую на тот момент вакуумную технологию в мире [148] Jehl, op. cit., p. 325–327. . В конце концов, Эдисон решил остановиться на угольной нити, как на самой экономичной, долговечной и энергосберегающей. После краткой демонстрации инвесторам технических возможностей изобретения и публичного показа в 1880 году для репортеров и общественности, Эдисон закрыл двери своей лаборатории для посторонних и сосредоточился на коммерческой стороне дела, которую он еще не затрагивал [149] Israel, op. cit., p. 187–188. .

Недостаточно было просто изобрести жизнеспособную лампу накаливания, нужно было также выстроить целую систему «подпорок», которые позволили бы Эдисону зарабатывать деньги на этом изобретении: генераторы, распределение тока, различные приспособления, счетчики; то есть нужна была новая система электроснабжения. В результате Эдисону пришлось возглавить исследования, чтобы быть в курсе всего происходящего в лаборатории, отвечать на основные вопросы и контролировать ход различных взаимосвязанных проектов. Работа по конструированию и испытанию моделей была передана другим [150] Ibid., p. 191. .

В начале 1880 года у Эдисона работало около 60 высокопрофессиональных сотрудников. После работы над созданием электрической лампочки они стали единой командой – с одним видением и одной мотивацией, с вездесущим Эдисоном, которого считали одним из «парней», но при этом авторитетным лидером. Горстка людей, находящихся на иерархической верхушке и называемых «огоньками Эдисона» (live-wire Edisonians), получала самую интересную работу, а также долю от прибыли. Сотрудникам более низкого уровня платили гораздо меньше: считалось, что их преданность делу обусловлена энтузиазмом и надеждой на продвижение. Работники Эдисона должны были являться к нему по первому зову, но несмотря на суровые требования к ним, в лаборатории царила атмосфера неформального общения и свободы. Известно, что лаборатории Эдисона были шумными местами, где находилось множество людей, которые часто оказывались на грани срыва. Однажды он заявил журналистам, что его «парни» работали без всякого регламента лишь потому, что пытались чего-то добиться [151] Millard, op. cit., p. 56. . Чарльз Л. Кларк рассказывал:

«Работа в лаборатории Эдисона была напряженным, но радостным этапом в жизни каждого – физически, умственно и эмоционально. Мы работали ночами, часто на грани человеческих возможностей… Благодаря психологической атмосфере этого места и вдохновению образовалось маленькое сообщество братьев по духу, полных энтузиазма, рассчитывающих на великие достижения, часто шумных, любящих пошутить и энергичных…, изолированных в сельской глуши [152] Jehl, op. cit., p. 857–858. .