Kirena - Догораю сам

– Отлично. Вас беспокоит невролог поликлиники. Я приду к Вам завтра к двум, меня пригласил терапевт.

– Вы профессор?

– Я? Я – нет.

– А профессор или академик придет? Мне только профессора на дом надо!!!

– Не уверена про профессора… Но приду я. Я смертный невролог. Не профессор.

– А профессор когда придет?

– М-м, ладно… Профессор придет завтра к двум.

– А какой профессор?

– Профессор черной магии, черт побери… вас. Сеанс проводить будем завтра. Адресок варьете правильный?

– Ась?!

– До встречи.

/раскидывая пациентов и стулья, врывается в кабинет/

– Я без записи! Мне надо немедля!!!

– Вы видите, у меня пациент? Я выписываю рецепт. Подождите, когда человек выйдет.

– Мне надо прямо сейчас!

– Я выписываю рецепт, если я ошибусь, могу выписать летальную дозу. Она умрет, меня посадят, нормально?

– Да мне пох*й, меня щас примите, мне что, умирать?!! У меня колено болит год!

Девять вечера. Темно, тихо. Прием последнего пациента. Невролог пишет, Ася пишет, пациентка сидит и ждет.

И в этой абсолютной тишине раздается такой классический-классический волчий вой. Тихий, но надрывно-леденящий.

Доктор поднимает голову, смотрит на Асю, изо всех сил пытается не рассмеяться.

Пациент: Доктор, а что это?

Невролог: Это… – максимально тихим и зловещим голосом. – А это наш дежурный терапевт за стенкой прием закончил…

– Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, – отозвался Воланд, – но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются.

(с) Булгаков

/Шел третий день отпуска. Кажется, 2018 год/

Звонок утром от любимого начальства. Да, той самой заведующей терапией.

– Э-э-эх…

– Доктор, у меня тут… тут… даже и не знаю, как сказать… есть вопрос… ну… про ворону…

– Господи, нет....

– Что такое?

– Куда идти?.. – невролог путается в пижамных штанах.

– Ой, да сюда! Я на вызове у вашего дома, красная вставочка, сюда и идите, я прям тут, тут я стою, курю я здесь!!!

/выходит на улицу в пижаме, видит картину: сердобольная заведующая и раненая ворона/

– Может, мы ее просто перенесем куда-то, чтобы…

– Да-да, Оксана Валерьевна, куда-то туда, где ее не достанут кошки и злые дети?

– Что же делать? Жалко…

– Если жалко – оставить здесь, чтобы уж погибла быстрее, потому что выглядит она совсем не айс… или… бли-ин…

– Уи-и-и!!! Но мы же ее не поймае… э-э… Так, вы поймали, а теперь что делать?

– Какой отличный вопрос! – засовывает стонущую ворону подмышку. – Сейчас будем звонить такому же дураку, как и мы…

– А такие еще есть?! Кому?

– Профессору-орнитологу… Он будет очень рад меня слышать. Так и представлюсь, мол, ваша коллега – невролог-орнитолог, вы меня помните?!

– И такое есть?!

– В нашем городке чего только нет. Вы б видели, я к нему год назад ночью приехала со своей вороной, а у него там грустный баклан сидит с бинтом на клюве, кроссворды разгадывает, коршун с костылем в углу кряхтит, сокол на столе себе маникюр делает, сова в очках радио «Маяк» слушает. Я думала, что в дурдом попала. Или в какой-то параллельный мир, намного-намного лучше и правильнее нашего.

/Ну и информация, кому интересно. В ворону эту молодую стреляли из пневматики. Пробили крыло и грудь, жуткая гематома и кровопотеря. Но оживят. Сказали, что летать она будет. В клинике еще пять подстреленных птиц. Мужики, вот это я понимаю – самореализация! Вы это… если в вас охотничий инстинкт-то не спит, возьмите вилку со столовым ножом, шуруйте в тайгу на медведя? Хотя и так не очень честно. В природе-то у вас ни вилки, ни ножа не было б, да?/

/август 2018-го/

Ну. После пятнадцати направлений в дурдом и одной сорвавшейся попытки госпитализировать в психиатрию экстренно… могу сказать, что день был неплох. Мы узнали, как выглядит фантаст-летописец в хорошей такой панике, панику купировали, обменялись с ним писательскими конфетками. Асю едва не избила у парадной полоумная барышня; мне, по традиции, предложили быстрый секс. Я начинаю думать, что все эти вот мальчики-мужчины, что делают такие предъявы сходу, куда честнее прочих. Хотя бы сразу понятно, нужна им моя рожа размалеванная да ноги в каблуках или я сама, со своими мирами и какими-то там качествами человеческими. Вот правда. Все бы так. Даже отказывать начала нежнее. Видимо, мудрость женская проснулась наконец.

/немного о направлении на инвалидность, сентябрь 2018-го/

Берешь огромную форму, за две недели заполняешь ее от корки до корки, собираешь анамнез у пациента за всю жизнь, как родился, когда женился, когда ударился мизинцем, особо прицельно и по датам – последний год. Где лежал, что видел, как там туалет? Все больничные, все госпитализации, всё. Готовишь анализы и обследования по всем системам и органам. Переписываешь. Прогоняешь по пяти специалистам. Переписываешь. Делаешь со всего копии в двух экземплярах. Нельзя забывать, что каждая копия должна быть на отдельном листе. Сортируешь по датам, смыслу и фантазии начальства. Все вкладываешь друг в дружку, вручаешь пациенту, отсылаешь к руководству оформлять инвалидность. Ждешь с результатом.