Вячеслав Никонов: Лидерство по-русски

«Русские проблемы на западные языки перевести невозможно. Исчезает романтическая окраска и психологическая глубина».

Блестящий поэт и дипломат Федор Иванович Тютчев не зря писал:

Но в Россию можно не только верить. Кстати, и сам Тютчев имел в виду лишь то, что к России не применимы стандартные измерительные инструменты. Нужно создавать свои собственные. Олег Анатольевич Матвейчев – известный философ и политолог, написал в книге «Суверенитет духа» о русских мыслителях, в том числе о тех из них, кто вел поиски русской самобытности: «Никто из них даже не задумался над тем, что прилагают к России европейский метр, вместо того чтобы, наоборот, попытаться Европу измерить российским аршином. А для этого нужно породить сам «аршин», то есть собственную систему категорий, выросшую из осмысления собственного бытия. В этом и состоит работа настоящих философов, которой наши «философы» пренебрегли».

«Выигрывает тот, кто придумывает правила».

Когда в России говорят о том, что мы являемся особенной страной, то не имеют в виду – исключительной . Каждая страна, как и каждая цивилизация, – особенная, и это нужно учитывать. Россия не претендовала и не претендует на избранность, в отличие от гитлеровской Германии или современных Соединенных Штатов.

«Нет народа, вошедшего в историю, который можно было бы считать стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться сонмом избранных».

При этом наши великие мыслители хорошо понимали необходимость учета национальной специфики, которая делает каждый народ неповторимым. В том числе и русский. Кстати, на протяжении столетий слова «русский» и «российский» были синонимами. А на английский язык оба переводятся как Russian. В этой книге (в том числе на обложке), следуя традиции, я не разделяю эти понятия, как делал бы, если бы писал о национальных отношениях.

«Климат, образ правления, вера дают каждому народу особенную физиономию… Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу».

«Как самое худшее, так и самое лучшее в каждом народе есть то, что принадлежит только одному ему».

Исключительно большую роль в формировании национальных особенностей играет исторический опыт народа.

«История, прошедшее для народа – то же, что для отдельного человека его природа, ибо природа каждого из нас есть не что иное, как сумма наследственных особенностей».

Каждое государство, каждый народ есть произведение искусства, поскольку двух одинаковых просто не существует.

«Отрицать наличие национального характера, национальной индивидуальности – значит делать мир народов очень скучным и серым».

И Россия тоже представляет собой особую цивилизацию, обладающую целым набором специфических черт, определяющих и специфику российского лидерства. Понимание этого существовало в народном сознании, причем в предельной форме.

«Что русскому здорово, то немцу смерть».

Представление о «совершенно особом» существовании России в равной степени разделяли и такой последовательный славянофил, как Иван Васильевич Киреевский, и такой крайний западник, как Виссарион Григорьевич Белинский. Такой же западник – историк и публицист Константин Дмитриевич Кавелин был уверен:

«Мы никогда не теряли своей народности: нельзя указать ни на одну минуту в нашей исторической жизни начиная с какого угодно времени, в которую бы мы перестали быть русскими и славянами, потому что это совершенно, математически невозможно: мы всегда будем мы и никогда они, кто-нибудь другой; иначе мы тотчас же исчезнем с лица земли, перестанем существовать как особенный народ».

Только к концу XIX века появились соотечественники, которые доказывали тождественность российского и западного опыта. Особенно ярко эта точка зрения отразилась в социалистической мысли, наиболее яркими представителями которой были Георгий Валентинович Плеханов и Владимир Ильич Ленин, которые сделали вывод о России как просто отсталой западной стране и слабом звене в цепи империализма.