Константин Довлатов - Бизнес. Законы, которые видны только с высоты успеха

– Нет, ты меня не слушаешь! Я что, со стенкой разговариваю? Тебе до меня вообще дела нет…

Полина громко, истерически зарыдала. Обычно на Алексея ее слезы действовали просто убийственно. Он сразу начинал чувствовать себя подлецом и мерзавцем, кидался утешать и просить прощения и старался как мог загладить свою вину – действительную или мнимую, совершенно не важно.

Но сегодня почему-то все было по-другому. Неожиданно для самого себя Алексей не чувствовал ничего… ну, почти ничего. Разве что досаду, что день начался неудачно, а сделать нужно так много! Полину, конечно, было жаль, но вот что удивительно – сейчас она уже не казалась ему такой уж красоткой, как обычно, и мысль о том, что он может потерять эту женщину навсегда, уже не повергала его в ужас и отчаяние, не заставляла сердце болезненно сжиматься, а руки дрожать.

– Спасибо, что разбудила! У меня действительно много дел, – сказал он, поднимаясь с постели, и тихо попросил: – Не плачь, пожалуйста, хорошо?

От удивления Полина и в самом деле перестала плакать, и все время, пока Алексей собирался на работу, наблюдала за ним молча, что, в общем-то было ей совершенно несвойственно.

До ресторана Алексей добрался на удивление быстро, даже в пробку не попал ни разу. Спускаясь в свой любимый подвальчик, он, как обычно, чуть улыбался, словно возвращаясь домой после долгого отсутствия… Но и тут почему-то все оказалось не таким, как всегда – в воздухе явственно пахло какой-то кислятиной, ноги прилипали к полу, скатерти выглядели несвежими, а небритая опухшая физиономия охранника лишь довершала это тяжелое впечатление.

– В чем дело, Олег? – он старался, чтобы голос звучал спокойно, – что за вид? И что вообще происходит?

Охранник пробормотал что-то невнятное. Алексей чувствовал, как закипает от злости. «Ну что за люди! – думал он. – Ни на день нельзя оставить…»

– Ой, Алексей Михайлович, это вы? Что-то вы рано сегодня. – Из кухни появилась повариха Катерина Матвеевна – уютная, дородная, в неизменном белом фартуке, по обыкновению улыбающаяся… Но почему-то в ее улыбке Алексею вдруг почудилась фальшь.

А Катерина Матвеевна все гнула свое:

– Может, покушаете? Как раз кулебяка поспела. Или, может, – она заговорщически прищурилась, – или, может, рюмочку налить? Под кулебяку-то?

Соблазн был велик… Но именно в этот момент Алексей вдруг отчетливо понял, что стоит поддаться ему – и изменить что-то в своей жизни он уже не сможет, и будет продолжать катиться по наклонной в заданном направлении вплоть до банкротства и полного краха, а тренинг у Наставника действительно окажется всего лишь пустой тратой времени и денег.

– Нет, – твердо ответил он, – я у себя, мне поработать надо.

– И ничего не будете? – на лице поварихи явственно отразилось недоумение, даже обида.

– Нет, – покачал головой Алексей, но в последний момент все же решил сделать себе маленькую поблажку:

– Только стакан чаю. Погорячее и покрепче!

Сидя за столом в тесном закутке, служившем ему кабинетом, Алексей достал было папку с платежками и счетами, но мысли его были где-то далеко, цифры путались, а строчки извивались перед глазами, как живые. Наконец он отложил бумаги и задумался, подперев голову рукой. Было четкое ощущение, что он находится в том самом «дне сурка», о котором давеча говорил Наставник.

«Стоп. Хватит, – строго сказал себе Алексей, – я просто зря теряю время. Прежде чем копаться в этих бумажках, надо разобраться в главном!»

Он аккуратно убрал папку с бумагами в ящик стола и достал блокнот, в котором вел записи на тренинге.

«Итак, для начала надо понять, чем является для меня мой бизнес!» – решил он, складывая пальцы в кольцо, как учил Наставник.

– Мой бизнес – это просто бизнес? – спросил он, и кольцо легко разорвалось.

«Ну, этого и следовало ожидать! – подумал Алексей и вздохнул. – С самого начала было очевидно, что мой ресторан – чистая сублимация! Место, где тепло, вкусно пахнет и все тебе рады – или хотя бы делают вид. Поздновато, конечно, я это понял, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!»

– Мой бизнес замещает кого-то, близкого мне? Жену? Любовницу? Мать?

На все три утверждения колечко из пальцев будто окаменело. Даже странно! Алексей вспомнил маму – быструю, живую, невероятно активную… Папа называл ее «комсомольской богиней» – с усмешкой, но любя! – мама уже тогда работала инструктором райкома партии. Она все время была занята – ездила на какие-то конференции, проводила мероприятия и даже дома готовилась к докладам. Маленький Леша редко ее видел, но каждый раз появление мамы было как чудо – такой яркой, красивой и веселой она была!