Коллектив авторов - Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890-1930-х годов. Коллективная монография

Там же. С. 124.

Там же. С. 123–124.

Там же. С. 88.

Есть соблазн предположить, что отдаленным прообразом Ляли могла послужить Софья Ковалевская, как известно, ревностно отдавшаяся идее служения науке. Несомненно, Любовь Федоровна знала о влюбленности 13-летней Софьи в ее отца, Ф. М. Достоевского, о которой та рассказывает в своих «Воспоминаниях детства».

Гиппиус З. Н. Своими путями (О Е. М. Лопатиной). С. 565.

На этот счет имеются множественные свидетельства. Во-первых, воспоминания самой Лопатиной о том, как заботлив был к ней во время ее болезни Владимир Соловьев, уже сам болеющий (о нем она оставила в эмиграции интереснейшие мемуары); во-вторых, факты, зафиксированные в письмах Бунина, который ухаживал за ней в 1897 году и которого она как претендента на ее руку отвергла. Ее фраза, что замуж можно выходить «только тогда, если за человека голову на плаху можно положить» ( Двинятина Т. М. Иван Бунин: Биографический пунктир: В 2 т. СПб.: Вита Нова, 2020. Т. 1. С. 95), надолго запомнилась ему. Кроме того, любопытен тот факт, что ее нервное заболевание московские сплетники связали как раз не с разрывом с Токарским (с которым она вновь сблизилась как раз во время ухаживаний Бунина), а с тем, что Бунин резко прервал их отношения, что будто бы ее и потрясло.

Колтоновская Е. А. Женские силуэты. Статьи и воспоминания (1910–1930). М.: Common place, 2020. С. 202.

Скабичевский А. Аскетические недуги в нашей современной передовой интеллигенции (по поводу трех женских романов). С. 833.

Там же.

Там же. С. 834.

Двинятина Т. М. Иван Бунин: Биографический пунктир: В 2 т. СПб.: Вита Нова, 2020. Т. 1. С. 95.

Бунин И. А. Письма 1885–1904 годов / Под общ. ред. О. Н. Михайлова; подгот. текста и коммент. С. Н. Морозова, Л. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. М.: ИМЛИ РАН, 2003. С. 251.

Достоевская Л. Ф. Больные девушки: Современные типы. С. 75.

Там же. С. 104.

В своих воспоминания о Вл. Соловьеве Лопатина писала: «Мы с раннего детства слышали о драме, которую пережила старшая в доме – Надя Соловьева. Красивая, привлекательная, обожавшая брата Владимира. Он тоже горячо любил ее и, как сам говорил мне, уважал. Надя была счастлива. Ждали формального объявления ее невестой красивого высокого белокурого студента с черными глазами. Соловьевы умели сильно чувствовать, и счастье совершенно преобразило ее. Это был как бы полный расцвет ее молодости, сил, красоты. Потом все разрушилось. Что-то случилось, хотя наружно и шло все по-старому. Страдала она очень долго. Один раз пришла с прогулки в детскую, смотрела странно, спрашивала что-то, чего никто понять не мог, и, что-то вспомнив, закрыла лицо руками и заплакала. ‹…› Мы слышали, что жених ее уехал в Петербург и написал ей оттуда, что просит его забыть, что он ее недостоин, что любит и будет любить только ее, но не в силах отказаться от предстоящей ему дороги… Скоро он женился и быстро пошел в гору, стал камергером и министром… Надя не изменила ему, отказывала всем, и в том числе друзьям любимого брата… ‹…› Уже рано обозначилась ее болезненность – она страдала, как и старшая сестра, периодической тоской, меланхолией» ( Ельцова К. М. Сны нездешние (К двадцатипятилетию кончины Вл. С. Соловьева) // Владимир Соловьев: Pro et contra: Личность и творчество Владимира Соловьева в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология: В 2 т. СПб.: Изд-во РХГА, 2000. Т. 1. С. 463).

Скабичевский А. Аскетические недуги в нашей современной передовой интеллигенции (по поводу трех женских романов). С. 834.

Гиппиус З. Н. Своими путями (О Е. М. Лопатиной). С. 563–564.

Там же. С. 566.