Алексей Ходорыч - Энкоды - Как договориться с кем угодно и о чем угодно

Но что значит «комический»? Отчего «комический»? Что в них от комического?

Если вам это будет сколько-нибудь интересно, то есть если вы не только – практик, экспериментатор, будущий искусник энкодов, но еще и теоретик, интересующийся комической природой энкодов, то приглашаем вас сейчас на диспут: в чем природа энкода, почему энкоды – это смешно? И не являются ли они совершенно особым жанром комического, который пока еще не был описан литературоведами и философами?

Признаться, мы так и думаем, – не был…

Но давайте вначале присмотримся к слову «комическое» и опишем его жанры – бегло, конечно. Это поможет нам разобраться в сути энкодов.

Во всех случаях в комическом присутствует конфликт противоположных начал. Для Аристотеля это столкновение безобразного и прекрасного, для Канта – ничтожного и возвышенного, для Шопенгауэра – нелепого и рассудительного, для Шеллинга и Аста – бесконечной предопределенности и бесконечного произвола, для Бергсона – машинообразного и живого, для Фолькельта – неценного и притязающего на ценность, для Липса и Бэна – ничтожного и великого, для Гегеля – мнимого и действительного...»

Смех оказывается способен перестроить мысль, блуждающую в лабиринтах стереотипов.

Некоторые современные авторы подчеркивают, что общей идеей всех концепций комического является «отклонение от нормы», но эта мысль оказывается слишком абстрактной. Польский ученый Дземидок даже иронически замечает по этому поводу, что все существующие определения похожи на костюм неподходящего размера: они либо уже, чем нужно, либо слишком просторны.

Голос из зала. А как же энкоды? Когда же про них?

Лектор: Не хотите страшных ответов, не задавайте страшных вопросов.

Впрочем, продолжим...

Нет определения «комического» – не будет и новой науки энкодов. А иначе – никак! Такова наша позиция...

Комическое вообще есть нарочитое несоответствие между сущим и сущностным (образом и оригиналом, исполнением и образцом, кажущимся и действительным подразумеваемым и наличным) [17]. А энкод – шифрограмма, «распаковывая» которую собеседники имеют дело с нарочитым несоответствием.

Нарочитость указывает на условность чего-либо. Комическое всегдаподразумевает наличие условного плана , где и разворачивается конфликт между сущим и сущностным. Безвредная нелепость («комическое», по Аристотелю) вызывает смех, а не плач. Она только подделывается под реальность, чего, собственно, не скрывает. Она своим видом показывает: «Не путайте меня с реальностью, я лишь знак того, чего нет наяву!»

Комическое обеспечивает нам двойную защиту от реальности: это – знак столкновения знаков реальности, а не объектов, существующих в действительности. Двойной кордон из знаков. Это тоже требует пояснения.

В комическом сосуществуют и противостоят друг другу два образа объекта – привычный и необычный. Они противоположны по смыслу и представляют собой знаки – большого и малого, достойного и недостойного, величественного и пошлого, неизвестного и самоочевидного, разумного и абсурдного и т.д. и т.п. Между образами-знаками устанавливается особое соответствие: один из них выступает как «означающее» по отношению к другому как «означаемому». Голова Луи-Филиппа на карикатуре Домье превращается в грушу, ветряная мельница у Сервантеса – в великана, столоначальник из романа Булгакова – в подписывающий бумаги пиджак. Эти подстановки и превращения условны – достоверны лишь в пределах определенной знаковой формы. Поэтому-то комическое не сводится лишь к отождествлению неотождествимого (нелепице, абсурду), но есть именно знаковое отождествление неотождествимых знаков . ( В.А. Пет ровский )

Вот представьте себе – скрипка… Точнее, рисунок скрипки. А рядом, на рисунке, рисунок бирки. А там написано: «Скрипка Страдивари. Второй сорт». Получается – два знака (рисунок скрипки и бирка с надписью) в плоскости третьего (рисунок в целом). Логический абсурд в знаковом обрамлении. Смешно!

Но если мы имеем дело с совмещением несовместимого в жизни, то нам совсем не смешно. Например, вы идете по коридору и видите идущую вам навстречу женщину огромного роста, худющую, с руками-щупальцами осьминога и вывернутыми ногами. Или, допустим, мужчина встречает на своем пути необозримое по своим габаритам существо (расплывшееся лицо, шарообразный живот, ноги-тумбочки). Смешно? Да нет – страшновато. Но когда вы вдруг понимаете, что перед вами кривое зеркало, тут и начинаете улыбаться. Вот почему мы говорим, что комическое – это знак для обозначения знаков реальности, а не реальности как таковой.