Сергей Кабашов - Бюрократия. Теоретические концепции - учебное пособие

5. Гайденко П. П ., Давыдов Ю. Н. Проблема бюрократии у Макса Вебера // Вопросы философии. 1991. № 3.

6. Гудков Л., Левада Ю., Левинсон А., Седов Л. Феномен бюрократии в историко-социологической перспективе // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 5. С. 71–80.

7. Еллинек Г. Общее учение о государстве // Мухаев Р. Т. Политология. Хрестоматия. М., 2000. С. 248–254.

8. Зверев А. Ф. Бюрократия в зеркале социологии (к 40-летию публикации первой социологической хрестоматии по бюрократии) // Государство и право. 1992. № 8. С. 115–122.

9. Касатонов А. В. Методологические аспекты проблемы легитимности политического господства в социологической модели Макса Вебера // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и политология. 1998. № 1.

10. Масловский М. В. Веберовская концепция патримониализма и ее современные интерпретации // Социологический журнал. 1995. № 2. С 95-109.

11. Панина Л. Я. , Кочетков В. В. Типы господства и развитие демократии // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1993. № 1. С. 57–63.

12. Патрушев А. И. Расколдованный мир Макса Вебера. М.: Издательство Московского университета, 1992.

Анализ М. Вебера политических механизмов, ограничивающих сферу действия власти бюрократии в различные исторические эпохи. М. Вебер о формах демократии и роли политического лидерства. Модель парламентской демократии по М. Веберу. Сущность конфликта веберовской теории плебисцитарной демократии с общепризнанными концепциями демократии.

М. Вебер рассматривал различные механизмы, позволяющие в той или иной мере ограничить властные притязания бюрократии. С точки зрения М. Вебера все проанализированные им исторические примеры использования такого рода механизмов обладали определенными недостатками.

Так, при коллегиальном управлении политические решения не могли приниматься достаточно быстро, а ответственность за них не ложилась на конкретное лицо. Разделение ответственности за одну и ту же функцию между несколькими административными органами вело к конфликту между ними, в ходе которого одна из сторон должна была получить преобладание.

Привлечение к процессу управления непрофессионалов, не получающих жалованья, негативно отражалось на эффективности управления, а в том случае, когда в подчинении у такого рода чиновников оказывались специалисты, реальный контроль переходил в руки последних.

Как свидетельствовали исторические примеры демократических режимов, прямая демократия представляла собой крайне неустойчивую политическую структуру. В городах-государствах античности и западноевропейского средневековья, где существовали демократические режимы, экономическое расслоение неизменно вело к столкновению интересов различных групп населения. В результате этого непосредственная демократия уступала место единоличной тирании либо олигархическому правлению.

Особый интерес представляют веберовские размышления по поводу феномена государственного капитализма, порожденного милитаристским огосударствлением немецкой экономики в ходе первой мировой войны. Проводившиеся в то время меры по установлению государственного контроля над экономикой выглядели в глазах большинства немецкой интеллигенции как шаги в направлении «реального» социализма.

М. Вебер анализирует государственный капитализм как кульминационный пункт развития бюрократизации хозяйства и общества, что неминуемо ведет к политической (и даже военно-политической) бюрократии, к деформаций экономического принципа.

Нарушение со стороны государственной бюрократии условий возможности свободной частнопредпринимательской деятельности тревожило М. Вебера, тем более, что за ним ему виделись и многие другие возможные нарушения прав и свобод граждан.

Вторгаясь со своим — по преимуществу политическим — принципом в несвойственную ей сферу, рациональная государственная бюрократия оказывается, таким образом, носительницей иррационального начала, противоречащего рациональным принципам функционирования промышленных частнокапиталистических предприятий. М. Вебер считал, если бы частный капитализм был ликвидирован, то государственная бюрократия господствовала бы в одиночку. Ничто уже не препятствовало бы ее стремлению к полновластию в хозяйственно-трудовой сфере.