Владимир Тарасов - Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим

• которые могут быть повреждены излишними социальными и управленческими знаниями;

• которые не могут быть повреждены этими знаниями.

И если мы, наблюдая реальное наличие в жизни этих двух категорий людей, зададимся вопросом, а чем же определяется попадание человека в ту или иную категорию, то самым простым и правдоподобным ответом, несомненно, окажется факт причастности или непричастности человека к Великой Управленческой Тайне.

При этом, опять-таки, не важно, к какой именно части этой Великой Тайны причастен человек, важно, что одни причастны, а другие – нет. Но и те, что причастны – не причастны к какой-то другой, еще более важной ее части, к которой причастен только еще более узкий круг лиц. Имеются, конечно, и наиболее распространенные границы такой причастности: расовые, национальные, образовательные, имущественные, возрастные, половые и т. д. Изучать их – дело социологии, нас же интересует сам феномен причастности-не-причастности к Великой Управленческой Тайне.

Подчиненный решает с руководителем какой-то вопрос, и решение руководителя осталось не до конца убедительным для подчиненного. Значит, руководитель знает еще что-то, из-за чего и принял именно такое решение, но о чем он не захотел поделиться с подчиненным. Руководитель – знает, причастен, подчиненный не знает – не причастен.

Казалось бы, что тут такого, любой человек знает что-нибудь такое, чего не знает другой. Однако в нашем примере схема не симметрична: подчиненный обязан ответить на все вопросы руководителя, касающиеся обсуждаемого производственного вопроса, а руководитель – не обязан ответить на все вопросы подчиненного. И это – краеугольный камень иерархии.

Поэтому стало культурной нормой, что «начальству виднее», что оно знает нечто более важное, чем знают подчиненные, а начальству начальства – «еще виднее». И поскольку это – культурная норма, на которой держится вся иерархия в обществе, то ее разрушение, замена другой нормой, несомненно, разрушает и социальную иерархию, делая общество, в этом смысле, плоским.

Именно эту – разрушающую культурную норму, на которой держится иерархия, и в то же время создающую новую культурную норму субъектного равенства людей, на которой держится плоская структура общества, общества будущего (каждый человек – это отдельное суверенное государство, и только в таком качестве он взаимодействует с любым другим человеком) – роль и играют управленческие поединки.

Ведь в поединке все данные известны, ни за какую Великую Управленческую Тайну не спрячешься, и становится понятным, как именно руководители принимают решения, и понятным не только для таких же руководителей, которые в данный момент поединка играют роль подчиненных, но и всем тем зрителям, которые никогда в жизни не занимали руководящие должности, должности, которые в их подсознании всегда были окружены ореолом Великой Управленческой Тайны, какие бы они при этом политические анекдоты ни рассказывали друг другу и какими бы пренебрежительно-фамильярными эпитетами ни награждали своих вождей – от собственно начальника и хозяина до мэра и президента.

И всех нас еще ждет столкновение с неожиданностью, которую предвидел Великий Сказочник: «А король-то голый!»

Вот и почти вся Великая Управленческая Тайна. «Почти» потому, что он хоть и голый, но все-таки король.

И когда рухнет Социальная иерархия, Человек вторично спустится с дерева, только уже не в естественно-научном, а в социальном смысле. И наоборот, когда человек вторично спустится с дерева – рухнет Социальная иерархия.

Возможно, некоторый озадаченный читатель хотел бы и дальше продвинуться в поднятом здесь вопросе, но – пока не время!

Великая Управленческая Тайна пока остается.

Когда управленческие поединки проводятся среди специфической, профессионально однородной аудитории, целесообразно адаптировать к данному типу аудитории не только ситуации для поединков, но и содержательную составляющую наименования судейских коллегий.

Для адаптации поединков к специфической или профессиональной сфере человеческой активности целесообразно заменить «классические» судебные коллегии на другие, сохранив суть:

• ориентацию на Людей;

• ориентацию на Власть;

• ориентацию на Дело.

Приведем примеры тех сфер активности, где применение специфических судейских коллегий представляется вполне уместным: