Константин Оксинойд: Управление социальным развитием организации: учебное пособие

Проблемы социального развития для современного динамично изменяющегося общества являются ключевыши. Успешное решение проблем социального развития – главный показатель эффективного управления обществом. Благодаря достижению целей социального развития происходят рост благосостояния граждан и улучшение качества их жизни, от этого зависят устойчивость общественной жизни, ближайшее и более отдаленное будущее любой страны. Не требуется особой наблюдательности и аналитических способностей, чтобы понять – для современного российского общества социальные проблемы имеют первостепенное значение. От того, насколько эффективно и быстро они будут решаться, зависят его политическая стабильность, перспективы дальнейшего экономического роста и развития.

Следует отметить, что степень понимания важности и необходимости решения проблем социального развития является системным фактором управления обществом не только для настоящего времени. Неспособность своевременно решить накопившиеся в обществе социальные проблемы привела в итоге к крушению советского государства. Это же обстоятельство было фундаментальной причиной двух социальных революций в России в начале XX в.

Вместе с тем реформы начала 90-х годов, официально объявленная цель которых состояла в создании социальной рыночной экономики, т. е. экономики, функционирование которой подчинено решению задач социального развития, не достигнута до сих пор и представляется весьма далекой. Такой вывод следует из анализа сегодняшнего состояния социальной сферы и фактического отношения к ней со стороны большинства владельцев предприятий и руководителей. Главная причина остаточного отношения к социальной сфере – в своекорыстной и потому неэффективной приватизации национальных ресурсов и производственных фондов, созданных общим тяжелым трудом нескольких поколений.

Закономерно, что появившийся таким сомнительным путем новый частный собственник в подавляющем большинстве не стал, как предполагали романтики и обещали пропагандисты рыночных реформ, более эффективным ни в экономическом, ни в социальном плане по сравнению с прежним, коллективным собственником. Несмотря на то что природно-ресурсный потенциал России примерно в 2 раза превосходит аналогичный показатель США, величина ее валового национального продукта, приходящаяся на одного человека, в настоящее время ниже более чем в 20 раз. Социальная политика, отвечающая интересам основной массы населения, не вошла в число приоритетных стратегий практикующих реформаторов. В итоге по прошествии 15 лет реформ в России сложилась резко асимметричная, деформированная социальная структура, характерная для стран так называемого третьего мира. По уровню доходов население России разделилось на две полярные группы. Согласно данным Института проблем народонаселения РАН, соотношение доходов первой – богатой группы, насчитывающей примерно 15 % населения страны, и второй – бедной, к которой относится остальная часть населения, т. е. 85 %, характеризуется следующими цифрами (см. табл. 1). Данные, приведенные в таблице, также ясно говорят о характере социальных итогов приватизации.

Таблица 1

Такие пропорции распределения доходов сложились не вдруг. Механизм их формирования отражают расчеты академика РАН Д.С. Львова, показывающие динамику долей денежных доходов по отдельным 20 %-ным группам населения с различным уровнем среднедушевого дохода в общем их объеме (см. табл. 2).

Таблица 2

Одним из важнейших индикаторов социальной дифференциации населения является разрыв в уровнях оплаты труда 10 % населения с наибольшей и 10 % населения с наименьшей зарплатой. Согласно данным Федеральной службы государственной статистики в 2005 г. это соотношение было более чем в 10 раз выше того, которое имело место в годы, предшествующие реформам, и составило 24,9. Как отметил политический обозреватель газеты «Труд» В. Головачев: «Немыслимый для индустриально развитых стран показатель». Все это неизбежные и для специалистов вполне прогнозируемые последствия резкого ухода государства от ответственности за состояние социальной сферы при фактическом отсутствии институтов и механизмов, позволяющих восполнить образовавшийся в этой сфере вакуум целенаправленной положительной активности.