Николай Придворов - Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России

иметь при себе представительство иностранной религиозной организации (п. 5 ст. 13);

проводит религиозные обряды в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, по просьбам находящихся в них граждан (п. 3 ст. 16);

производить, приобретать, экспортировать, импортировать и распространять религиозную литературу, печатные, аудио– и видеоматериалы и иные предметы религиозного назначения (п. 1 ст. 17);

создавать духовные образовательные учреждения для подготовки служителей и религиозного персонала (ст.19);

приглашать иностранных граждан в целях занятия профессиональной, в том числе проповедческой религиозной деятельностью (п. 2 ст. 20).

Этот вопрос потребовал своего разрешения в Конституционном Суде РФ, который постановил, что обсуждаемые положения не подлежат применению в отношении религиозных организаций, учрежденных до вступления в силу данного Федерального закона, т. е. до 1 октября 1997 г., а также местных религиозных организаций, входящих в структуру централизованной религиозной организации.

Настоящее Постановление Конституционного Суда РФ несомненно имеет важное практическое значение. В силу данного Постановления все религиозные организации, учрежденные до 1 октября 1997 г., при прохождении государственной перерегистрации теперь не обязаны будут подтверждать пятнадцатилетний срок своего существования на соответствующей территории и, следовательно, независимо от своего вхождения в структуру централизованной религиозной организации будут пользоваться правами юридического лица в полном объеме без ежегодной перерегистрации и без ограничений, предусмотренных абзацем четвертым пункта 3 статьи 27 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях». Те же религиозные организации, которые уже прошли перерегистрацию и по причине отсутствия у них документа, подтверждающего пятнадцатилетний срок существования, были вынуждены исключить из своего устава права, предусмотренные пунктом 4 статьи 3, пунктами 3 и 4 статьи 5, пунктом 5 статьи 13, пунктом 3 статьи 16, пунктами 1 и 2 статьи 17, пунктом 2 статьи 18, статьей 19 и пунктом 2 статьи 20 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях», теперь вправе внести соответствующие изменения и дополнения в свой устав (т. е. устранить эти ограничения) и представить их для регистрации в орган юстиции. При этом им должно быть выдано новое свидетельство о государственной регистрации без указания на временный характер его действия. Что же касается действия положений абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 данного Федерального закона в отношении религиозных организаций, входящих в структуру централизованной религиозной организации, то Конституционный Суд РФ фактически дал оценку уже сложившейся в органах юстиции практики, – к указанным религиозным организациям эти положения не применяются.

Также отметим, что острые споры и справедливые обвинения законодателей в нарушении принципа светского характера образования вызвала ч. 4 ст. 5 Федерального закона. Согласно данной норме закон предоставляет возможность преподавания, с согласия детей и их родителей, во внеурочное время религиозных дисциплин в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Полагаем, что в светской школе вообще не должно быть преподавания каких-либо религиозных дисциплин, так как Россия является многонациональной страной. Однако в Федеральном законе зафиксировано данное положение, которое, по нашему мнению, противоречит конституционным приципам, и его формулировка требует существенной доработки.

Конституция Российской Федерации в статье 28 гарантирует свободу совести каждому, подразумевая под «каждым» всякого человека. Однако Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» в части 1 статьи 3 не вполне обоснованно вводит дополнительное условие: «Иностранные граждане и лица без гражданства, законно находящиеся на территории Российской Федерации, пользуются правом на свободу совести и свободу вероисповедания наравне с гражданами Российской Федерации и несут установленную федеральными законами ответственность за нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях». Таким образом, иностранный гражданин, равно как и лицо без гражданства, незаконно находящиеся на территории России, свободой совести и вероисповедания, согласно Федеральному закону, пользоваться если и могут, то исключительно в меньшем объеме, нежели российские граждане либо те же лица, только законно находящиеся на территории Российской Федерации. В чем именно заключается преимущество при «пользовании правом на свободу совести» иностранных граждан и лиц без гражданства, законно находящихся на территории России, перед такими же лицами, незаконно находящимися на территории государства, Закон не поясняет. Исходя из данной правовой конструкции, мы делаем вывод, что формулировка ч. 1 ст. 3 Федерального закона не вполне корректна и требует доработки.