Михаил Горбачев - Перестройка и новое мышление

Даже пытаются дискредитировать гласность и демократизацию. Например, сообщают лживые новости из СССР, причем со ссылками на советскую печать. Потом оказывается, что ничего подобного в советских изданиях нет. Хотят спровоцировать нас на то, чтобы ограничить, затормозить гласность, отступиться от демократизации, вызвать, так сказать, раздражение средствами массовой информации. И тут цель — подорвать процессы перестройки, не мыслимые без гласности и демократизации.

Активизировались попытки посеять у наших граждан сомнение в правильности политического курса на перестройку, запугивают трудностями, возбуждают нереалистические ожидания. Рассчитывают вызвать недоверие народа к руководству, столкнуть отдельных руководителей друг с другом, расколоть партию, расколоть общество.

Некоторые политические деятели и средства массовой информации, особенно в США, пытаются представить перестройку в нашей стране как «либерализацию», предпринимаемую под давлением Запада. Конечно, нельзя не отдать должного западным пропагандистам — они весьма профессионально ведут словесную игру в демократию. Но мы поверим в демократизм западных обществ тогда, когда там рабочие и служащие начнут свободно на общих собраниях избирать владельцев заводов и фабрик, директоров банков и т. п., когда средства массовой информации начнут регулярно критиковать корпорации, банки и их хозяев, рассказывать о реальных процессах в странах Запада, а не только вести бесконечный и бесполезный спор с политическими деятелями.

Иные критики наших реформ упирают на неизбежность болезненных явлений в ходе перестройки. Пророчат нам инфляцию, безработицу, рост цен, усиление социального расслоения, то есть то самое, чем так «богат» Запад. Или исподволь внушают: у Центрального Комитета сильнейшая оппозиция — партийно-государственный аппарат. Или такой ход: у вас, мол, и армия против, и КГБ еще не сказал своего слова. Все пущено в ход.

Но должен огорчить наших оппонентов: сегодня члены Политбюро, Центрального Комитета сплочены, как никогда, и ничто эту сплоченность не в состоянии поколебать. И в армии, и в КГБ, и в любом другом ведомстве высший авторитет — партия, ей принадлежит политически решающее слово. Перестройка только еще больше укрепила позиции партии, придала новое качество ее моральной и политической роли в обществе и государстве.

Впрочем, справедливости ради отмечу, что серьезные западные обозреватели видят социалистический характер наших перемен, видят их нацеленность на упрочение социализма. Те же, кто стращает западную публику перестройкой, действительно боятся ее успеха. А все потому, что она подрывает возможность использовать пугало «советской угрозы», заслонять реальный облик нашей страны карикатурным и отталкивающим «образом врага», продолжать под этими демагогическими лозунгами бессмысленную гонку вооружений и наживаться на ней.

В самом деле, если наши планы развития будут успешно выполняться, как же тогда морочить людям голову, будто социализм — система нежизнеспособная, не может прокормить и одеть людей? Разваливается вся концепция, с помощью которой клеймили нашу страну как «империю зла», изображали Октябрь как историческую ошибку, а наш послеоктябрьский путь как «зигзаг истории». Такая перестройка действительно кого-то не устраивает.

«Сейчас безрассудно пытаются оклеветать и опорочить реформы в СССР, — пишет западногерманский журнал „Штерн“, — причем утверждают, что в действительности они только усиливают коммунизм и что Кремль хочет одного: сделать систему более эффективной. Но, бог ты мой, если борьба против коррупции и бесхозяйственности, если большая свобода мнений усиливают коммунизм, то, согласно этой логике, демократия была бы наилучшей питательной средой для марксизма-ленинизма!» Добавлю к этой красноречивой цитате несколько слов. Если бы социализм в самом деле был принципиально несовместим с демократией и экономической эффективностью, как утверждают его противники, последним нечего было бы беспокоиться за свою судьбу и свои прибыли.

И если мы себя критикуем так, как никто и никогда нас не критиковал — ни с Запада, ни с Востока, ниоткуда, то это потому, что мы сильны и у нас нет страха за свое будущее. Мы выдержим эту критику, и народ выдержит, и партия выдержит. А когда наши реформы дадут расчетный результат, тогда критикам социализма тоже придется «перестраиваться».

Мы поставили их в сложное положение, потому что знаем свои недостатки куда лучше, пишем и говорим о них куда откровеннее и с точным знанием дела. И люди на Западе постепенно перестают верить всей той чепухе о Советском Союзе, которая продолжает нагромождаться на Западе. Разумеется, все это не помогает формированию доверия к политике западных стран.