Александр Данилов - Маги криминала

Вот история, которая произошла в Средние века в Испании. Речь пойдет о монахе, торговце индульгенциями, бесстыжем и талантливом мошеннике. В одном из селений, несмотря на проповеди, у него никто не купил ни одной грамоты. Но монах нашел выход.

«Вечером, играя в карты с предводителем сельской стражи — альгвасилом, они рассорились, и альгвасил в пылу ссоры, обозвав монаха мошенником, сказал, что его буллы подложные. Утром проповедник отправился в церковь, но народ возроптал. Проповедник стал убеждать народ не лишать себя такого блага, как отпущение грехов, приносимого святой буллой. В самый разгар проповеди в церковь вошел альгвасил, опустился на колени, сотворил молитву и сказал:

— Люди добрые, выслушайте меня. Я пришел сюда из-за этого надувалы. Он ввел меня в соблазн и попросил помочь ему в его торговле, пообещав поделиться выручкой. Теперь же, раскаявшись в содеянном, я во всеуслышание объявляю вам, что буллы его подложные.

Кто-то хотел вытолкать альгвасила из церкви, чтобы избежать скандала, но проповедник удержал их и, преклонив колена, воздев руки и возведя очи к небу, воскликнул:

— Господи Боже, для тебя нет ничего невозможного, не оставь оскорбление, нанесенное тебе, безнаказанным. Яви здесь чудо, и пусть будет так: если правда то, что говорит он, то пусть я провалюсь под землю, а если правда на моей стороне, он же клевещет по наущению дьявола, да будет он так же точно наказан и обличен в своих злых намерениях.

Едва окончил свою молитву благочестивый проповедник, как ноги у альгвасила подкосились, и он с грохотом повалился на землю. Он стонал, извергая изо рта пену, корчился, колотил руками и ногами и катался по полу. В церкви поднялся великий шум. Несколько человек попытались усмирить его и всем им изрядно досталось. Все это время проповедник пребывал на коленях и ничто не могло отвлечь его от молитв. Люди подошли к нему и стали просить, чтобы он помог умирающему альгвасилу. Монах, словно пробудившись от блаженного сна, посмотрел на преступника и заговорил:

— Добрые люди, вам бы не следовало заступаться за этого человека. Но поскольку Господь повелевает нам прощать обиды, постараемся умолить его простить богохульника. Обратимся же к Господу!

Все преклонили колена, а проповедник произнес трогательное слово и, взяв буллу, возложил ее на голову альгвасила. Грешник тотчас же начал приходить в себя, и едва лишь вернулся к нему рассудок, он бросился к ногам слуги божьего и признался, что говорил он по наущению дьявола, дабы причинить священнику зло и отомстить за обиду. Проповедник простил его, дружба между ними восстановилась, а торговля индульгенциями пошла так бойко, что никто в этом селении не остался без них. И во всех окрестных селениях народ валом валил в церковь, чтобы купить буллу. Никто не видел, правда, как позже проповедник и альгвасил смеялись и шутили над этой проделкой, подстроенной изобретательным монахом».

Кроме изобретательности и хитроумия эта история демонстрирует необыкновенные актерские способности мошенника, что является непременным атрибутом ремесла жулика.

В своей новелле «Надувательство как точная наука» Э. По приводит несколько примеров надувательств.

К капитану судна, готового отчалить от пристани, является официального вида господин и вручает на редкость умеренный счет портовых пошлин. Радешенек отделаться по дешевке, капитан, задуренный тысячей неотложных забот, спешит расплатиться. Однако вскоре появляется другое лицо, которое сразу же со всей очевидностью доказывает, что первый сборщик пошлин — надувала и ранее произведенный сбор — надувательство.

Или другой пример надувательства, построенного на казуистике. Мошенник подходит к прилавку в пивной и требует пачку табаку. Получив, некоторое время разглядывает и говорит:

— Нет, не нравится мне этот табак. Нате, возьмите обратно, мне взамен налейте стакан бренди с содовой. — Бренди подается и выпивается, и надувала направляется к дверям. Но голос буфетчика останавливает его:

— По-моему, сэр, вы забыли заплатить за бренди.

— Заплатить за бренди? Но разве я не отдал взамен табак? Что же вам еще надо?

— Но, сэр, прошу прощения, я не помню, чтобы вы заплатили за табак.

— Что это значит, негодяй? Разве я не вернул вам ваш табак? Или я должен платить за то, что не брал?

— Но, сэр… — бормочет буфетчик, совершенно растерявшись.

— Никаких «но, сэр», — обрывает его надувала в величайшем негодовании. — Знаем мы ваши штучки, — и, ретируясь, хлопает дверью.