Рихард Гаррис - Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

Самое утомительное и вполне бесполезное — это перечисление мелких подробностей, если только они не имеют значения для дела. Конечно, иногда ничтожнейшее обстоятельство может иметь величайшее значение; но разумный адвокат всегда сумеет отличить существенное от ничего не значащего. Мне приходилось наблюдать допросы, продолжавшиеся целыми часами, там, где все нужное можно было сделать в несколько минут, будь это для того, чтобы успокоить нервничающего свидетеля или чтобы повесить кого следует,— а иногда и кого не следует,— смотря по обстоятельствам.

Вопрос. Так вы подошли к двери? — говорит многоречивый обвинитель.

Ответ. Да, сэр.

В. А потом? Был с вами еще кто-нибудь или нет? О. Была г-жа Броун, сэр. В. Г-жа Броун. А кто такая г-жа Броун? О. Эта наша соседка, сэр. В. Она где живет? О. Рядом с г-жой Мекдудль, сэр.

В. С г-жой Мекдудль. Ну-с, почему же г-жа Броун там оказалась?

О. А мы с ней вместе подошли, сэр.

В. А вы не видали, откуда она пришла?

О. Нет, не видал.

В. Ну хорошо, подошли вместе?

О. Так точно, сэр.

В. Может быть, еще кто-нибудь был?

О. Как же, сэр.

В. Кто такой?

О. Мужчина один, сэр.

В. Что он делал?

О. Трубку курил.

В. Трубку курил. Может, еще что-нибудь делал?

О. Так точно, сэр; руки в карманах держал.

В. Ага, руки в карманах; знали вы его раньше?

О. Никак нет, сэр.

В. Не знали?

О. Никак нет, сэр.

В. И раньше не видали?

О. Никак нет; видал.

В. Часто видали?

О. Никак нет, сэр; один раз.

В. Когда это было?

О. А когда я белье домой носил.

В. А он где был?

О. В трактире, сэр.

В. Ну хорошо. Подошли к двери. Что потом было?

О. Я постучался, сэр.

В. Постучались. А сколько раз постучали? Раз или два?

О. Один раз, сэр.

Вся эта трата времени понадобилась для того, чтобы свидетель «показал», что постучал в дверь; а для чего было это нужно, никто сказать не может, потому что было вовсе не нужно. Но государственное обвинение не может идти просто: оно шествует, подбирая всякий сор. Нечего прибавлять, что подсудимый обвиняется в предумышленном убийстве и за дверью лежит «мертвое тело».

Я не буду повторять сказанного выше о перекрестном допросе со стороны защиты. Вы можете быть уверены, что обильный поток вопросов со стороны вашего противника даст кое-что в пользу обвинения. Нужно быть очень искусным адвокатом, чтобы в длинном перекрестном допросе ни разу не натолкнуть свидетелей на ответы, невыгодные для спрашивающего, не обнаружить фактов, подкрепляющих обвинение. Поэтому вы, как обвинитель, должны следить за каждым вопросом защиты, отмечая каждый ответ, требующий дополнительных вопросов с вашей стороны или пояснений и выводов в вашей обвинительной речи или возражении. Я видал людей, признанных виновными только вследствие ошибок их защитников, видал немало несомненных преступников, уходивших на свободу вследствие неумелости обвинителей. Можно быть превосходным законником и плохим адвокатом. Не зная людей, не обладая большой опытностью, нельзя быть настоящим адвокатом. Но где взять опыт молодому человеку? Где найти жертву, которая согласилась бы служить покорным орудием для его упражнений? Я скажу только, что лучше ему учиться на чужих ошибках, чем на своих, а для этого ему будет представляться случай всякий раз, когда он будет выступать перед судом в качестве обвинителя: ему стоит только внимательно следить за вопросами своего противника и отмечать его промахи; бывают вопросы неудачные, бывают неправильные; это не одно и то же; надо думать о том, как задавать вопросы, и особенно о том, в какой форме предлагать их так, чтобы как можно меньше вредить и как можно больше помогать делу. Одно знание закона не сделает вас адвокатом, как длинный шест не научит ходить по канату. Дайте мужику в руки хорошую шпагу, не думаю, чтобы он проявил ловкость в обращении с нею. Выступление перед судом в качестве обвинителя есть превосходная школа для будущего защитника. Впрочем, одних обвинений для этого мало; некоторые люди никогда не научатся искусству уголовной защиты, сколько бы ни обвиняли на суде.

Я не сказал бы ни слова о возражении обвинителя в уголовных делах; но иные люди, забывая, какое жалкое существо стоит за решеткой перед ними, не всегда умеют удержаться от страстных нападок и так называемых «энергических обращений». Я скажу по этому поводу, что голос того, кто требует осуждения человека, должен звучать спокойно и сдержанно. Следует считаться с теми слабостями, от которых не свободен ни один из нас; где бы ни оказалось место, не занятое бесповоротно обвинением, оно должно быть свободно для дрожащей ноги подсудимого; и все, что может требовать от присяжных обвинитель,— это беспристрастная оценка фактов, перед ними установленных.