Рихард Гаррис - Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

«При дальнейшем допросе, пользуясь приемами прямо противоположного свойства, которые никогда не затруднили бы добросовестного человека, адвокат шаг за шагом заставляет свидетеля признать полную лживость всего его показания. Говоря вообще, я думаю, что, если допрос производится спокойно, мягко, без обиняков, но с надлежащей полнотой и осмотрительностью, он скорее всего приведет свидетеля к правдивому показанию; и что уловки и запугивания, которыми так легко смутить добросовестного свидетеля, нимало не страшны для лжеца».

Читая эти широковещательные суждения, нельзя не пожалеть о том, что почтенный архиепископ не ограничился своими богословскими трудами. Он, по-видимому, думает, что под влиянием смущения и страха добросовестный свидетель может солгать, и воображает, что ласковые слова и прямой, подробный и тщательный допрос могут легче всего склонить наглого лжеца показывать правду. Я могу только сказать, что его знакомство с добросовестными свидетелями было, видимо, очень невелико, а лицемерие, которым люди отвечали на его доброжелательные вопросы, очевидно, внушило ему самые ложные представления о свойствах человеческой природы, от которых не свободны и люди, считающие себя наиболее сведущими в изучении душевной жизни человека. Я привел эти отрывки потому, что начинающие адвокаты бывают склонны принимать на веру очень многое из того, что говорится о человеческих свойствах, не исключая и поклепов на ту корпорацию, в ряды которой они собираются вступить. Уэтли приводит многие места из книги «Адвокатская распущенность», и его цитаты явно направлены против репутации адвокатского сословия. Эти цитаты очень далеки от истины, и я не вижу нужды останавливаться дольше на их клеветнических нападках.

Некоторые правила перекрестного допроса.

Одно из основных правил перекрестного допроса заключается в том, чтобы никогда не задавать вопросов, могущих вызвать неблагоприятные ответы. Только безусловная необходимость может оправдать нарушение этого правила. Каждый вопрос и каждый ряд вопросов укладывается в тысячу различных форм, и тот, кто предлагает вопрос, способный погубить его клиента, выказывает поистине жалкую нищету своего соображения. Опять скажут: «Это все знают». Так; но, к удивлению, не все соблюдают. Многие адвокаты, как в гражданских процессах, так и на выездных сессиях, постоянно предлагают вопросы и вызывают ответы опасные, а часто и губительные для их доверителей; между тем при некотором напряжении своего остроумия, набирая нужные данные малыми частицами, они могли бы мало-помалу добиться всего, что требуется, как целое: чтобы заманить птичку, ей бросают крошку за крошкой, пока она не попадет в клетку. В адвокатском искусстве вообще обращают слишком мало внимания на мелочи, забывая, что нередко ничтожнейшее обстоятельство бывает осью, на которой вертится все дело.

Но, раз только вы получили от свидетеля все, что нужно для целого, помните, что большего добиться нельзя; и все равно, собрано ли оно крохами или ломтями, берегитесь, чтобы свидетель не заметил целого; если вы не будете следить за этим, легко может случиться, что он откажется признать в целом то, что удостоверил по частям,— не говоря о том, что дальнейшие вопросы легко могут перейти и в пререкание со свидетелем. Если ряд отдельных вопросов неотразимо приводит к определенному заключению, присяжные сами сделают вывод; нет никакой нужды привлекать к нему внимание свидетеля.

Такой системы допроса должно держаться не только в тех случаях, когда ожидаемый ответ представляется сомнительным, но и тогда, когда для благоприятного решения дела вам нужно получить тот или иной определенный ответ. Я предложил бы следующее разумное и надежное правило: если вам надо получить ответ на определенный вопрос, не задавайте этого вопроса. Иначе в большинстве случаев свидетель сообразит, к чему вопрос клонится, и постарается по возможности не сказать того, что вам нужно. Если только он не безусловно прямой человек (а таких именно свидетелей и следует всегда ожидать на суде), он будет настороже и, если вам не удастся обойти его, сумеет уклониться от вашего вопроса. В этих именно случаях и проявляется искусство перекрестного допроса. Один адвокат сядет, ничего не добившись, другой добудет все, что ему надо. Задача будет решена рядом таких отдельных вопросов, из которых ни один не выдаст ответа, но все будут вести к нему. Если факт налицо, вы заставите свидетеля признать его или по крайней мере поставите свидетеля в такое положение, что вывод будет очевидным из его молчания.