Рихард Гаррис - Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

Прежде чем говорить об условиях, необходимых для умения вести перекрестный допрос, может быть небесполезным указать на некоторые опасности, сопряженные с ним.

«В вопросах практической пользы,— говорит Уэтли,— всего важнее принимать в соображение возможные опасности, ибо всякий человек в области своей профессии обыкновенно достигает известных результатов, и не думая о них, тогда как все опасности должны быть старательно отмечены и постоянно иметься в виду, чтобы была возможность оградиться от них. Врач, провожающий друга в жаркий климат, не будет распространяться о благодетельном влиянии теплого воздуха на легкие, которым тот будет пользоваться помимо всяких усилий с его стороны, но будет заботливо предостерегать его от опасности солнечных ударов и болотных испарений». Одно замечание.

Опасности перекрестного допроса так неуловимы, что они висят над вопросами самых искусных адвокатов. Они, как болотные испарения, незримы, но губительны. Однако бывают в суде и солнечные удары, под которыми часто гибнет пышная юность.

Опытный адвокат сумеет, конечно, охранить себя от этих опасностей самыми разнообразными способами и в большинстве случаев с успехом отразит их; тем не менее опасности эти существуют, и то, что сказано о свойстве искусного полководца, до некоторой степени можно сказать и об адвокате: «Тот велик, кто не делает ошибок».

Одна ошибка при перекрестном допросе может погубить дело. Один вопрос может дать толчок к целому потоку показаний, который опрокинет вас. Предположим, что между некоторыми лицами происходил разговор, содержание коего не подлежит оглашению в первоначальном допросе, но который, проскользнув в дело, может вызвать предубеждение в присяжных или обнаружить такие обстоятельства, которые, не имея прямого отношения к делу, все-таки могут оказать на них некоторое неблагоприятное влияние; было бы совершенным безрассудством предложить такой вопрос, который дал бы противнику возможность

установить этот разговор при дополнительном допросе. Вы скажете: «Никто никогда и не подумает сделать такую глупость; любой новичок сумеет уберечься от этого безо всяких предостережений». Да, никто никогда об этом не подумает, но очень многие это делают изо дня в день, не думая; это одна из самых частых ошибок молодых адвокатов. Именно потому, что эта опасность для всех очевидна, многие не обращают на нее внимания. В недавнем процессе некто предъявил иск о возвращении нескольких займов, полученных от него ответчиком разновременно в течение пяти лет. Ответчик оспаривал правильность некоторых или всех этих исков. Займы несомненно были. Один вопрос заключался в том, были ли произведены все указанные займы, другой — получил ли истец уплату по всем займам, получение коих признавал ответчик. Расписки были самого неопределенного содержания. Было ясно, что при таких условиях самое ничтожное обстоятельство могло оказать влияние на решение присяжных. Для истца было очень важно огласить те данные, которые могли повлиять на них и внушить им уверенность, что все займы, указанные истцом, были получены и ни один из них не был возвращен; ответчик, который считал, что некоторые займы не были получены, а другие были погашены (часть денег была уплачена в суде), должен был сделать все возможное, чтобы исключить из процесса все, что не входило в круг судебных доказательств. Ответчик говорил: «Вы требуете возвращения некоторых сумм, которых, как я утверждаю, я от вас не получал. Докажите свой иск. Я буду следить за тем, чтобы вы пользовались только строго законными доказательствами. Я буду пользоваться всеми законными своими преимуществами, чтобы не дать вам удовлетворения по взысканию, которое представляется мне или ошибочным, или несправедливым». Ответчик имел на это законное право.

Дело это разбиралось перед судьей Денманом. Оказалось, что истец или вовсе не вел торговых книг, или потерял их. Ему приходилось удостоверять по памяти подробности и время выдачи каждого из указанных им займов; между тем займы эти выдавались с большими промежутками, и многие из них относились к очень давнему времени. При первом допросе поверенный спросил его, был ли у него список займов. Он ответил: да.— Когда был составлен этот список? — Несколько времени тому назад.— По каким сведениям? — По заметкам, не приложенным к делу. Пользуясь этим последним обстоятельством, ответчик возражал против оглашения этого списка.

Весьма возможно, что, если бы этот список был предъявлен присяжным, они придали бы ему значение, которого он по закону не имел, и ответчик поступил правильно, не допустив его оглашения. Истцу пришлось всецело говорить по памяти, и ему удалось дать более или менее точные сведения о времени и обстоятельствах по отношению только к двум из числа всех займов.