Анна Левченко - Дети онлайн - опасности в Сети

Максима отпустили спустя трое суток под подписку о невыезде. Следователь сказал мне, что в СИЗО педофилов убивают, а ему лишний труп испортит всю статистику. И Максим вышел. И пошел угрожать детям и свидетелям. Пострадавшие мальчишки разом изменили показания.

В тот раз привлечь к уголовной ответственности учителя-педофила нам так и не удалось. Я была опустошена.

Уже много позже, в 2013 году, в воронежскую полицию поступило заявление от родителей пропавшего одиннадцатилетнего мальчика. Ночью начались поиски. Были подняты на уши все правоохранительные органы города. Ребенка нашли… на съемной квартире Максима. Мальчик стал жертвой педофила. Сразу же, по горячим следам, выявили еще нескольких пострадавших, а у Максима на компьютере обнаружили фотографии обнаженных детей.

Сейчас Максим Маркин находится в колонии. 13 мая 2015 года Воронежский областной суд приговорил его к тринадцати годам лишения свободы и запретил заниматься преподавательской деятельностью в течение пятнадцати лет [5] По данным информационного агентства «РИА Воронеж» от 15 мая 2015 года. Источник: http://riavrn.ru/news/voronezhskiy-pedofil-muzykant-maksim-markin-otpravitsya-v-tyurmu-na-13-let-/. . И мне не дает покоя вопрос: скольких детей удалось бы спасти, если бы Маркина посадили еще тогда, в 2008 году, и что сейчас чувствует тот следователь, который его отпустил?

Тем временем жизнь продолжала идти своим чередом. Отгремели новогодние праздники, закончились январские каникулы. Я заканчивала третий курс юридического факультета, продолжала активную общественную деятельность, много времени уделяла учебе – не только в университете, но и в корпоративном вузе на курсах государственного и муниципального управления. Свободного времени оставалось все меньше, я много училась, работала, проводила часы и дни в разъездах по мероприятиям. Все это время меня не покидали мысли о произошедшем. Больше всего, как будущего юриста, волновал простой вопрос: как так получилось, что дети, пережившие столько страданий, оказались никому не нужны? Их не защитили ни родители, ни государство. Преступник тем временем разгуливал на свободе и, как поговаривали, спокойно устроился на другую работу, тоже связанную с детьми. В начале второго семестра наш преподаватель криминалистики сообщил, что настало время выбирать тему курсовой работы. И я, не раздумывая, сообщила ему, что хочу писать на тему «Методика расследования преступлений против половой неприкосновенности малолетних».

Преподаватель отговаривал меня, убеждал, что на эту тему хорошую работу написать невозможно, так как материалов практически нет, исследования не проводились, а тех скудных крупиц информации, которые есть в открытом доступе, будет явно недостаточно. Я и сама это прекрасно понимала. Но то, что я увидела своими глазами в нашем районном следственном комитете – все это раздолбайство и преступная халатность следователя, непонимание азов работы с такими преступниками, как наш бывший учитель Максим, – не давало мне покоя.

Перед глазами возникало лицо следователя, который самоуверенно изрекал: «Зачем проводить эти следственные действия, он же дал признательные показания…» Да, дал. А через три дня, когда мать наняла Максиму хорошего адвоката, он заявил, что показания у него выбили, и отказался от дальнейшего сотрудничества со следствием. Не были проведены необходимые экспертизы, очные ставки. Другие следственные действия проведены, но с нарушениями. Я это понимала, даже будучи студенткой. Во мне взыграло чувство протеста и желание разобраться.

Всего за пару месяцев работы я изучила массу литературы по методике расследования преступлений сексуального характера, совершаемых против половой неприкосновенности малолетних детей. В основном – иностранной. Тексты, которые не были переведены на русский язык. Исследования ученых – криминалистов и криминологов, криминальных психологов, процессуалистов и психиатров США, Австралии, Италии, Испании. В России в электронных библиотеках нашлось лишь два-три достойных материала, и то один из них оказался докторской диссертацией на смежную тему.

Теоретическая часть работы меня сильно увлекла. Но, помня о том, что мне рассказывал Максим о специальных сайтах для педофилов, символике, движении бойлаверов, я забиралась все дальше и дальше, кропотливо продираясь через паутины поисковых систем, скрытых знаков, собирая по крупицам мозаику всемирной сети педофилов.