Александр Епихин - Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве

Для интересов нашего исследования более предпочтительным является понятие «институт обеспечения безопасности личности».

Для реализации концепции безопасности личности необходимо обосновать некоторые принципиальные положений.

К гарантиям реализации прав и обеспечения законных интересов защищаемых лиц необходимо отнести, в том числе, и принципы уголовного процесса. Они закрепляются в правовых нормах, однако это не лишает их самостоятельного значения как процессуальных гарантий наряду с процессуальными нормами [109]. Некоторые принципы как правовые идеи иногда не только закрепляются в конкретной норме, но и вытекают из всей системы процессуальных норм. Они отражают наиболее существенные стороны уголовного судопроизводства, его задачи, характер и систему процессуальных форм, стадий и институтов, обеспечивающих справедливое отправление правосудия по уголовным делам [110].

Проблема принципов уголовного судопроизводства, несмотря на достаточную ее разработанность, продолжает оставаться одной из центральных [111]. Некоторые ученые-процессуалисты подчеркивали неравнозначность принципов по силе их воздействия [112]. Другие полагали, что процессуальные принципы представляют собой элементы, равным образом действующие в пределах общей для них системы [113]. С этой позицией согласен и В. Т. Томин, который также указывал на то, что принципы по своей природе достаточно «агрессивны» и, если отдать одному из них предпочтение, он неизбежно подчинит себе все остальные элементы системы, чего допустить нельзя [114].

Большое значение для дальнейшей разработки указанной проблемы имеют положения Конституции РФ, которая глубже, содержательней и конкретней определила сущность некоторых принципов и в ряде случаев внесла новое в их характеристику (ст. 22, 25, 48, 49) [115]. Конституционные принципы стали нормами прямого и непосредственного действия. Конституция РФ и внесенные за последние годы в уголовно-процессуальное законодательство изменения и дополнения значительно углубили и обогатили демократическое содержание принципов, расширили диапазон их применения и усовершенствовали формулировку отдельных начал. В ходе судебной реформы происходит дальнейшее совершенствование механизма их действия (установление примата личности, вовлекаемой в орбиту действия уголовного судопроизводства, обеспечение права потерпевшего на судебную защиту, принципа состязательности, гарантий независимости судей и др.) [116].

Производство по делу основано на строжайшем соблюдении принципов уголовного процесса (законности, публичности, равенства прав человека и гражданина перед законом и судом, охраны чести, достоинства и неприкосновенности личности, независимости судей и подчинение их только закону, права на судебную защиту, презумпции невиновности, состязательности и равенства сторон и т. д.). Гарантией законных интересов защищаемых лиц, несомненно, является и уголовно-процессуальная форма [117], которая воплощает многолетний опыт борьбы с преступными посягательствами и строится прежде всего с учетом общих методологических закономерностей познавательной деятельности. Заметим, что сущность процессуальной формы противоречива. Чрезмерное увлечение процессуальной формой в новом УПК приводит к фактическим рецидивам, о чем свидетельствуют многочисленные изменения и дополнения его текста в последние годы. По этому поводу справедливы слова И. Я. Фойницкого: «Особые правовые пути отыскания истины уместны и необходимы лишь настолько, насколько они вытекают из особенностей процессуальных отношений; они призваны не заменять, а лишь дополнять. Между тем, влияние исторических наслоений, сумма условных правил и обрядов, существующих в процессе, иногда превышает действительную необходимость» [118].

Отсюда вытекает то огромное значение, которое придавалось и придается процессуальной форме в российском уголовном судопроизводстве, ибо она создает наилучшие условия для достижения истины по делу, наиболее полного осуществления прав и законных интересов личности. Процессуальная форма представляет собой большую социальную ценность, образует важнейшую гарантию справедливого правосудия.

Вместе с тем она имеет еще одну, не менее важную сторону, которая в последнее время привлекает все большее внимание отечественных ученых-процессуалистов, – обеспечение оптимальных путей достижения задач уголовного судопроизводства. Свидетельством этого стала дискуссия о проблеме дифференциации его форм [119]. Для отечественного уголовного судопроизводства в основном характерно единство уголовно-процессуальной формы. Это единство сочетается с дифференциацией судопроизводства, при котором наблюдается: 1) некоторое усложнение процессуальной формы в виде создания в ряде случаев дополнительных процессуальных гарантий; 2) упрощение процессуальной формы, не умаляющее основных процессуальных гарантий. Особенности первой группы, выражающиеся в предоставлении некоторых дополнительных процессуальных гарантий, по своему содержанию отнюдь не означают отказ от общего порядка расследования и судебного разбирательства уголовных дел. Особенность второй группы выражена в сокращении судебной процедуры в целях своевременного привлечения виновного к ответственности и возмещении причиненного преступлением вреда потерпевшему.