Арина Ворожевич - Защита деловой репутации в случаях ее диффамации или неправомерного использования (в сфере коммерческих отношений)

Там же.

Там же.

Старженецкий В.В. Россия и Совет Европы: право собственности. М., 2004. С. 46.

В связи с этим нельзя не вспомнить и отечественный ГК РФ, в котором в качестве принципа гражданского права названа «неприкосновенность собственности», тогда как речь, по всей видимости, должна идти о «неприкосновенности имущества». Но особый интерес вызывает гл. 16 ГК РФ «Общая собственность», в рамках которой слово «собственность» подменяет и «право собственности», и «имущество», что создает весьма причудливые формулировки.

Хотя это удается не всем. Например, Е.А. Ершова, запутавшись в терминах «право собственности», «имущество», «собственность», затрудняется в определении сущности гудвилл: «В соответствии с наиболее распространенной точкой зрения гудвилл входит в состав активов, а следовательно, является объектом права собственности, способным к переходу от одного собственника к другому. Будем считать, что ключевым здесь является слово «собственность»… В любом случае либо в качестве части бизнеса, либо в качестве объекта, принадлежащего всему бизнесу в целом, гудвилл должен рассматриваться как единое целое и как собственность бизнеса» (Ершова Е.Л. Гудвилл: основные проблемы и противоречия. С. 251–252).

Впрочем, встречаются и работы, авторы которых по старинке ссылаются на то, что «концепция «собственности» в ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции имеет автономное содержание, которое определенно не ограничивается правом собственности на физические вещи: некоторые другие права и выгоды, образующие имущество, могут быть также рассмотрены как «права собственности» и, таким образом, как «собственность» для целей указанного положения» (Сагдеева JI.B. Право на защиту собственности в актах Европейского Суда (СПС «КонсультантПлюс»). См. также критику данной работы: Михайлов С.В. Рецензия на книгу Л.В. Сагдеевой «Право на защиту собственности в актах Европейского Суда по правам человека» // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека. № 1 (2015): Европейская конвенция: новые «старые» права. М., 2015. С. 427–431.

Постановление Европейского Суда от 13.12.2011 по делу «Васильев и Ковтун против России» (Vasilyev and Kovtun v. Russia; № 13703/04) (СПС «КонсультантПлюс»).

СПС «КонсультантПлюс».

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ Конвенция по правам человека является составной частью правовой системы Российской Федерации, причем, если она предусматривает иные правила, нежели предусмотрены отечественным законом, применению подлежат правила Конвенции. В силу п. 2 ст. 7 ГК РФ Конвенция по правам человека применяется к отношениям, регулируемым Кодексом, непосредственно. При этом правоположения, формулируемые Европейским Судом по вопросам применения Конвенции по правам человека и Протоколов к ней, подлежат исполнению государствами – участниками Конвенции с тем, чтобы исключить возможность нарушений Конвенции, которые уже были предметом рассмотрения Суда. Следовательно, эти правоположения должны учитываться государством – участником Конвенции даже и в тех случаях, когда окончательное постановление Европейского Суда было принято по делу против другого государства (см. об этом абз. 2 п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06. 2013 № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней»).

Как уже указывалось в предыдущем параграфе, Международный стандарт финансовой отчетности (IAS) 38 «Нематериальные активы» предлагает понимать под нематериальным активом «идентифицируемый немонетарный актив, не имеющий материальной формы».

При характеристике нематериальных благ обычно подчеркивается, что они:

1) лишены экономического содержания и не подлежат денежной оценке; 2) неразрывно связаны с личностью их обладателя вследствие чего не могут ни передаваться другим лицам, ни прекращаться по каким-либо основаниям, не допускают возможность отчуждения; 3) ограничены одним требованием, суть которого состоит

в том, чтобы осуществление этих прав одним лицом не нарушало прав другого лица (ст. 17 Конституции РФ).

Достоинство принято определять как «совокупность высоких моральных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе» ( Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Рус. яз., 1991. С. 180).