Коллектив авторов - Комментарий к Федеральному закону от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (постатейный)

Закон о банкротстве содержит специальные правила, определяющие порядок перевода денежных требований в иностранной валюте в валюту Российской Федерации. В связи с этим порядок пересчета денежных требований, заявляемых должнику в порядке, регулируемом Законом, определяется специальными правилами абз. 4 п. 1 ст. 4.

4. В силу абз. 2 п. 2 ст. 4 комментируемого Закона для определения наличия признаков банкротства учитываются обязанности, связанные с уплатой: 1) задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги; 2) сумм займа с учетом подлежащих выплате процентов; 3) сумм неосновательного обогащения; 4) задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредитора. С позиций гражданского права данные обязанности, конечно, подпадают под понятие денежного обязательства; с позиций комментируемого Закона они признаются денежными обязательствами, значимыми для определения наличия признаков банкротства должника.

Иным образом оцениваются обязанности должника: 1) перед гражданами, перед которыми он несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью; 2) по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих по трудовому договору; 3) по выплате вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности; 4) перед учредителями (участниками) должника, вытекающие из такого участия (абз. 2 п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве). Данные обязанности по смыслу гражданского права, бесспорно, относятся к денежным обязательствам (за исключением обязанности должника по выплате выходных пособий и оплате труда: эта обязанность вытекает из оснований, устанавливаемых трудовым правом, что не дает отнести ее к денежным обязательствам; в литературе по этому поводу ведутся оживленные дискуссии). Другая позиция имеет место в законодательстве о банкротстве: признавая их денежность, комментируемый Закон исключает эти обязанности из числа денежных обязательств, значимых для определения наличия признаков банкротства должника. Размер этих обязательств не учитывается при определении наличия признаков банкротства, и обладающие требованиями по этим обязательствам кредиторы не вправе инициировать процесс банкротства. Однако сами эти требования подлежат учету в реестре требований кредиторов и в период конкурсного производства составляют две первые очереди требований, подлежащих удовлетворению в приоритетном порядке (п. 4 ст. 134 комментируемого Закона).

В соответствии с абз. 4 п. 2 ст. 4 комментируемого Закона прямо запрещено при определении признаков банкротства учитывать обязательства, связанные с уплатой: 1) неустойки (штрафа, пени); 2) процентов за просрочку платежа; 3) убытков в виде упущенной выгоды; 4) иных имущественных и (или) финансовых санкций. С позиций гражданского права данные обязанности, несомненно, являются денежными обязательствами, тогда как Закон о банкротстве не относит эти обязанности к денежным обязательствам, значимым для определения наличия признаков банкротства должника. Наличие требования по этим денежным обязательствам не наделяет кредитора возможностью обратиться с заявлением о банкротстве должника. При этом данные требования кредиторов учитываются отдельно в реестре требований кредиторов и подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов (п. 3 ст. 137 комментируемого Закона).

Комментируемая статья в литературе и на практике трактуется обычно как исключающая некоторые обязательства из числа денежных [32] Карелина С., Эрлих М. Разграничение денежных и неденежных обязательств в процессе несостоятельности (банкротства) // Корпоративный юрист. – 2008. – № 2. – С. 50 – 54 ; Пустовалова Е.Ю. Судьба требований кредиторов при банкротстве должника. – М.: Статут, 2003. – С. 16. . Как правило, придерживающиеся такой ее трактовки юристы видят решение проблемы в том, чтобы доказать «денежность» того или иного обязательства, обосновывая свои выводы ссылками на теорию гражданского права.

До недавнего времени существовала проблема определения природы обязательств должника по возмещению реального ущерба, причиненного кредиторам. Например, С. Карелина и М. Эрлих, основываясь на разработках по гражданскому праву, приходили к выводу о том, что обязанность по возмещению убытков есть денежное обязательство, вследствие чего обладающий требованием по этому денежному обязательству кредитор является конкурсным [33] Там же. . Далее они заключали, что в комментируемом Законе имеет место коллизия, поскольку эти конкурсные кредиторы фактически таковыми не являются. Такой подход являлся неверным, поскольку проблема состояла не в том, чтобы установить денежность указанного обязательства: обязанность по возмещению убытков, бесспорно, является денежным обязательством по смыслу гражданского права, и комментируемый Закон не исключал (да и не мог исключить) ее из числа денежных обязательств. Проблемой являлось отсутствие ясности и определенности в отношении круга денежных обязательств по смыслу комментируемого Закона, что приводило к противоречивости положений его положений и порождало различное толкование норм [34] Рожкова М. О круге денежных обязательств, значимых для определения наличия признаков банкротства // Корпоративный юрист. – 2009. – № 4. .