Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I

Нужно иметь в виду и то, что по делу проводилось предварительное расследование, в процессе которого исследовались обстоятельства совершенного преступления, собирались доказательства, относящиеся, в частности, и к вопросам причинения подсудимым материального ущерба. Со всеми этими материалами обвиняемый ознакомился в порядке ст. 201 УПК РСФСР еще во время производства предварительного расследования, а после предания суду ему за трое суток до начала рассмотрения дела в суде вручена для ознакомления копия обвинительного заключения, а при необходимости – и копия определения суда или постановления судьи о предании обвиняемого суду (ст. 237 УПК РСФСР).

Изучение нами в этом отношении уголовных дел, рассмотренных народными судами Елабужского и Набережно-Челнинского районов Татарской АССР в 1970–1973 гг., показало, что по 30 из них исковые заявления были предъявлены в стадии возбуждения уголовного дела 24,0 %; по 93 – в стадии предварительного расследования – 74,4 %; по 1 – в стадии предания суду – 0,8 % и одно исковое заявление было предъявлено в подготовительной части судебного разбирательства – 0,8 %. Как видим, фактически подавляющее большинство исковых требований предъявляется либо в стадии возбуждения уголовного дела, либо при производстве предварительного расследования. Однако объективно возможность предъявления иска должна быть предусмотрена и в стадии предания суду и в подготовительной части судебного разбирательства.

В отношении формы предъявления гражданского иска уголовно-процессуальное законодательство не содержит каких-либо указаний.

Она, по нашему мнению, может быть как устной, так и письменной, и в отличие от гражданского процесса форма обращения в уголовном процессе имеет значение лишь в том смысле, что органы и лица, к которым оно адресовано, обязаны либо принять от заявителя документ с изложением исковых требований, либо отразить сделанное заявление в соответствующем процессуальном документе. Об этом говорилось еще в циркуляре НКЮ и НКВД от 23 августа 1924 года за № 167–367, согласно которому органы расследования «в протоколе допроса потерпевшего по делу обязательно должны отмечать, заявляет ли потерпевший о материальном ущербе и желает ли предъявить гражданский «иск… и размер этого иска» [36] Еженедельник советской юстиции. 1924. № 45. С. 1050. . Однако позднее Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 года «О судебной практике по взысканию материального ущерба, причиненного преступлением» подобная практика была осуждена; юридическим лицам было предложено во всех случаях исковые требования излагать в письменном виде [37] См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924–1970 гг. С. 549–558. . Что же касается физических лиц, то хотя письменная форма изложения исковых требований и является наиболее желательной, но не обязательна.

В исковом заявлении ясно и четко должно быть выражено адресованное к судебным органам волеизъявление потерпевшего о взыскании с виновного причиненного ему ущерба; оно по возможности должно быть подробным и с приведением конкретных доказательственных фактов. Но вместе с тем нельзя требовать обязательного соблюдения каких-либо заранее установленных реквизитов, как это предусматривается гражданско-процессуальным законодательством (ст. 126 ГПК РСФСР). Это иногда бывает невозможно по той причине, что заявителю может быть просто неизвестно ни лицо, причинившее ему материальный ущерб, ни даже сумма иска, ни какие-то иные обстоятельства уголовного дела.

Предъявление лицом исковых требований еще не означает автоматического признания его гражданским истцом. Такое признание может иметь место лишь после установления того, что совершенным преступлением ему причинен материальный ущерб.

Если в результате проверки оснований предъявленного иска соответствующие органы и лица придут к выводу об отсутствии предпосылок для признания лица гражданским истцом по уголовному делу, то они должны принять решение об отказе в признании такого лица гражданским истцом по уголовному делу. Такое решение должно найти отражение в специальном постановлении.

Так, гражданин Ф. продал похищенные наручные часы марки «Ракета» за 12 рублей гр. Л. В процессе расследования часы были изъяты и приобщены к уголовному делу в качестве вещественного источника доказательства. В народный суд от покупателя часов поступило исковое заявление с просьбой о взыскании с подсудимого 12 рублей. Свой отказ в признании Л. гражданским истцом по уголовному делу по обвинению Ф. в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 144 УК РСФСР, суд мотивировал тем, что «Ларионову материальный ущерб причинен не фактом хищения имущества у собственника, а договором купли-продажи, и поэтому основанием иска служит вытекающая из этого договора имущественная ответственность продавца перед покупателем».