Татьяна Будякова - Индивидуальность потерпевшего и моральный вред

Для большей объективизации результатов исследования проводится сравнительный анализ российского законодательства и отечественной судебной практики с зарубежным правом и судебной практикой разных стран.

Исследование имеет как теоретическое, так и прикладное значение. Показывается, как в судебной практике по делам о компенсации морального вреда могут учитываться такие индивидуальные особенности потерпевшего, как его физический и социальный пол, несовершеннолетний (в том числе малолетний) возраст, наличие психического заболевания, особенности интеллектуального развития и др.

Данное современным законодателем определение морального вреда как физических и нравственных страданий (ст. 151 Гражданского кодекса РФ) было сформулировано еще в конце XIX в. в ходе активного обсуждения проекта нового Гражданского уложения России. Необходимость постоянно находить аргументы для ответа ярым противникам института морального вреда, в числе которых были авторитетнейшие юристы того времени (Л. И. Петражицкий, Г. Ф. Шершеневич и др.), стимулировала к всестороннему и глубокому анализу различных проблем, возникавших при определении содержания данного института.

В рамках исследования интерес представляет в первую очередь именно определение морального вреда, т. е. перечень существенных признаков этого понятия и доводы, которые были использованы как учеными-юристами, так и представителями законодательной власти того времени для обоснования именно такой формулировки данной категории.

Необходимо отметить, что само название «моральный вред» было не единственным, применяемым в теории. В качестве синонимов использовались такие названия, как нравственный, нематериальный, имматериальный, неимущественный, духовный и даже психический вред [1] См.: Беляцкин С. А . Возмещение морального (неимущественного) вреда. М.: Городец, 1997; Гуссаковский П. Н . Вознаграждение за вред // Журнал министерства юстиции. 1912. № 8; Шершеневич Г. Ф . Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 года). М., 1995, и др. . В данном параграфе они также будут рассматриваться как синонимы.

Основными доводами в пользу необходимости включения института морального вреда в проект Гражданского уложения были ссылки на наиболее прогрессивные законодательства ряда зарубежных стран: Англии, Швейцарии, Австрии, Германии, Франции, Италии и др. Нормы этих законодательств, а также научные труды ученых указанных стран стали одним из главных источников формирования основ института морального вреда в российском праве и, соответственно, отправной точкой в определении самого понятия «моральный вред».

В российской юридической теории и судебной практике также созрели необходимые предпосылки. Легальное определение термина бесчестье , данное в действовавших Законах гражданских, уже не удовлетворяло ни теоретиков права, ни практикующих юристов. Редакционная комиссия по составлению Гражданского уложения в первоначальном издании Законов гражданских 1832 г. (ст. 380) давала следующее определение: «Денежное вознаграждение, определяемое судом гражданским в удовлетворение за обиду, когда она не есть беда тяжкая, подлежащая суду уголовному, называется бесчестьем.

Примечание. Что именно по закону считается обидою и разделение обид на тяжкие, подлежащие суду уголовному, и легкие, ведомые в суде гражданском, в подробности определяется в Законах Уголовных».

Данная формулировка в общем виде повторяла ст. 16 и 18 Манифеста Екатерины II о поединках от 21 апреля 1787 г. [2] Моносзон С. М. О происхождении ст. 644–682 и 684–689 Свода Законов Гражданских (Закон 21 марта 1851 г.). М., 1913. С. 18–19. Отсылочный характер нормы ст. 380 и ее неконкретность дали основание Редакционной комиссии в издании Законов гражданских 1841 г. дать разъяснение основного понятия данной статьи (в издании 1841 г. это ст. 556). Бесчестье раскрывалось как вознаграждение или удовлетворение пострадавшего за обиду, составлявшую также вред, хотя и не имущественный, а нравственный [3] Законы Гражданские (Свод Законов. Т. X. Ч. 1, изд. 1900 по Прод. 1906, 1908, 1909) с разъяснениями правительствующего Сената, четвертое издание. Сост. И. М. Тютрюмов. СПб., 1913. С. 522. . Тем самым в российском гражданском законодательстве впервые появился термин «нравственный вред». Однако такое толкование бесчестья уже являлось существенной новацией для российского гражданского законодательства и не входило в задачи, поставленные перед Редакционной комиссией императором. В последующих редакциях закон определял бесчестье как платеж за обиду (ст. 667 в более поздних изданиях Законов гражданских) [4] Гражданские законы (Свод законов. Т. X. Ч. 1) по решениям правительствующего Сената. Пятнадцатое исправленное и дополненное издание. СПб., 1884. .