Анатолий Козлов - Понятие преступления

Во-первых, здесь потребность отождествляется с результатом деятельности, следовательно, и с предметом потребности. В то же время философия выделяет в качестве самостоятельных категорий результат – «объективно достигнутое состояние, продукт процесса или деятельности»; [137] Философская энциклопедия. Т. 4. С. 483. и предмет – категорию, обозначающую «некоторую целостность, выделенную из мира объектов в процессе человеческой деятельности или познания». [138] Философский энциклопедический словарь. С. 525. Все-таки потребность, результат, предмет потребности – это одно и то же, или они представляют собой самостоятельные, хотя и связанные друг с другом категории? По-видимому, если бы они были синонимами, то не было бы никакой необходимости в их раздельном рассмотрении философией.

Нельзя согласиться и с тем, что «они (потребности. – А. К .) объективны уже в том смысле, что существуют вне сознания, как отношение между субъектом потребностей и их объектом», [139] Уледов А. К . Духовная жизнь общества. М., 1980. С. 80. при этом автор признает потребность и психическим состоянием. [140] Там же. С. 79. Существует ли потребность вне сознания или это состояние психики, она – психическое состояние или объективное отношение? А. К. Уледов, автор цитаты, не решил этого вопроса и в конечном счете не предложил определения потребности: «Дать сколько-нибудь исчерпывающее определение понятия потребности до разработки общей теории потребностей довольно трудно. Это дело будущего». [141] Там же. С. 81. Представляется, автор поскромничал: на основе выдвигаемой им субъективно-объективной терминологической «каши» в принципе нельзя точно и ясно определить потребность.

Во-вторых, в определении заложено противоречие, которое заключается в том, что потребность признается результатом деятельности, т. е. объективной категорией, и в то же время она выступает как состояние личности, определяющее направленность мышления, чувств и воли человека, т. е. чисто субъективная категория.

Указанное понимание потребности как объективной категории воспринято экономической [142] Радаев В. В. Потребность как экономическая категория социализма. М., 1970. С. 13. и правовыми науками. Так, И. Я. Козаченко и О. С. Бурлева пишут: «Но большинство авторов справедливо обращает внимание на объективный (курсив мой. – А. К .) характер потребности, которая социальна (читай – материальна. – А. К .) по содержанию и является психологическим феноменом – по форме». [143] Козаченко И. Я., Бурлева О. С. Корыстный мотив в структуре уголовной ответственности. Свердловск, 1988. С. 8; см. также: Механизм преступного поведения. М., 1981. С. 47; и др. Данный вывод авторов представляется надуманным, поскольку философия определяет форму как способ существования и выражения содержания, [144] Философский энциклопедический словарь. С. 621. а содержание, по мнению самих авторов, носит социальный (материальный) характер; отсюда у материального содержания не может быть идеального способа существования .

Высказывание об объективном характере потребности вообще противоречит теории права, поскольку нам не встретилось ни одного исследования объективных признаков правонарушения, в котором всерьез и по существу деяние и результат (последствие, вред, ущерб) рассматривались бы с позиций потребностей, в целом теория права и его отраслей соотносит вопрос о потребностях с анализом личности правонарушителя, признавая тем самым потребности категорией субъективной, а не объективной. Именно такой подход представляется нам наиболее оправданным и обоснованным, тогда как отождествление потребности и результата ничего позитивного науке, в том числе и уголовного права, не дает и дать не может, поскольку приводит к размыванию понятийного аппарата, к различному определению и толкованию понятий. Думается, нельзя отождествлять потребность как нужду в чем-либо с удовлетворением этой нужды, с достижением результата – реализацией потребности, с предметом потребности.

В плане соотношения потребности и ее предмета вдохновляет и в то же время несколько обескураживает мнение А. Н. Леонтьева: «До своего первого удовлетворения потребность “не знает” своего предмета, он еще должен быть обнаружен». [145] Леонтьев А. Н . Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С 190. Вдохновляет потому, что, похоже, автор не смешивает потребность и предмет, мало того, соотносит предмет с уже удовлетворенной потребностью, т. е. предмет – это реализация потребности, что, наверное, является аксиомой. Обескураживает же то, что А. Н. Леонтьев связывает осознание предмета только с уже имевшей место удовлетворенной потребностью. Подобный подход представляется односторонним и не относится ко всем потребностям конкретной личности (например, физиологическим потребностям), иначе говоря, осознание предмета потребности или незнание его напрямую зависят от классификации потребностей.