Александр Бойко - Римское и современное уголовное право

Рано возникшая и энергично культивировавшаяся идея индивидуализма (utilitas singulorum) не позволила пропасть в общественном союзе интересам отдельной личности. Римское право подразделялось на частное (jus privatum – наследственное, имущественное, семейное) и публичное (jus publicum – государственное, уголовное, финансовое). Рим, возглавлявший западную ветвь юридической цивилизации, все время искал гармонию общинного и личного начал. Следственно, во-вторых, полновесное представление о римском праве не может ассоциироваться с какой-либо одной частью единого целого.

На Аппенинах с большим историческим опережением была пройдена еще одна грань юридического развития: от национального покровительства к фритредерству. Движимые наживой, дети Меркурия (торговцы) рушили убогие квиритские нормы. Под их напором национальное право Рима стремительно расслаивалось на внутреннее (jus civile) и международное (jus gentium) [24] Частью романистов и международников отстаивается иное предположение, что первенство во времени принадлежит межродовому праву. В нем – истоки будущих внутригосударственных порядков. Первоначально индивидуального права нет. У предков римлян существовало только междуплеменное право. Италийская община составлялась из соединения родов или триб (Ramnes), живших на Палатинском холме, с сабинянами (Tities), занимавшими Квиринальский холм. Этот федеративный союз (societas), – пишет В.Э.Грабарь, – вынуждался войною с соседями и распадался с ее окончанием. Об этом свидетельствуют предания об общем боге Ramnes, или Tities, храм двуликого Януса (Janus geminus, Janus bifrons), двери которого открывались лишь во время войны, легенды о двух основателях Рима, двойственная структура власти и пр. Возникновение государственной организации в результате распада родового общества на классы привело к тому, что “сношения между родами потеряли свой международно-правовой характер. Единое до того jus gentium расслаивается: часть его, превратившись во внутреннее право римской общины, право квиритов (jus Quiritium), получившее в дальнейшем название гражданского права (jus civile), стало регулировать отношения внутри общины, другая его часть сохранила свою прежнюю функцию, регулируя внешние отношения нового государственного образования”. “Первоначальное значение римского термина jus gentium” // Из научного наследия проф. В.Э.Грабаря. – Тарту: Учен. записки ТГУ. – Вып. 148. – 1964. – С. 30–31. . Эти две ветви правового регулирования длительное время путешествуют рядом, что приводит к параллелизму процедур, правил и понятий. Таковы:

а) удовлетворение от преступления (res reddere) судом рекуператов (при наличии договора) или фециалами (при отсутствии договора);

б) сосуществование двух форм экстрадиции – межобщинной (noxae deditio) и внутриквиритской (noxae datio);

в) сходство процедур объявления войны по фециальному праву с возбуждением юридического производства (leges actiones);

г) соседство клятвы и залога в международном и внутреннем праве, имеющих на первой стадии одно название – sacramentum;

д) обращение к богам и ко всему народу как к свидетелям. Отсюда, в-третьих, следует непреложный вывод: и генетически, и по содержанию римское право представляет нерасторжимый союз международного и внутреннего права [25] История повторяется. Некогда великий Рим олицетворял космополитические устремления, позволял внутренние квиритские порядки корежить в угоду мировой торговле. Их территориальные потомки первой половины XIX века боролись за национальное объединение и против могущественного соседа (Австро-Венгрия), а потому яро противодействовали космополитическим и всемирно-человеческим умствованиям. Один из духовных вождей Рисорджименто (движение за возрождение Италии) Джузеппе Джусти призывал воздерживаться от jus gentium до воссоздания национальной государственности. В его легендарной шутке “Просветители” есть и такие злые строки: Возгласить настало время: Я ни с кем и я со всеми, Человек без подданства. Примем всех, кого угодно, Уживемся превосходно Даже с обезьянами. И по этому закону Сотворим назло Платону Вечную республику. (Дж. Джусти. Шутки. – М.: Наука, 1991. – С. 80). Мы видим, что мировой дух традиционно поселяется в империях, там же концентрируются и общемировые претензии на господство своих правил. Сегодня это делают США под гуманитарным флагом защиты прав и свобод всех чужестранцев. .

Обычно “наука делит римское право на две части: 1) право чисто римское и 2) право греко-римское. Гранью между ними считается правление Юстиниана (527–563), ибо своим собранием законов он возвел римское право на высшую ступень развития, а после него право уже разрабатывалось на других основаниях” [14]. Этот классификационный водораздел важен, нуждается в учете и оценке. Аппенинская и эллинская ветви общей юриспруденции чувствительно расходятся: если италийцам свойствен строгий практицизм взаимоотношений, то древние греки более расположены к идеализму, что сделало их учителями античного мира в области философии и искусства. Рим сверкал захватническими походами и республиканскими порядками, Византия же вошла в историю веротерпимостью и абсолютной властью монархов; западная часть олицетворяет молодость и искания нового, восточная – сибаритство и старческое угасание, проедание общего юридического багажа… Однако кодификации суждено было случиться на Востоке, там же формально и очень долго продлевалась юридическая жизнь по старым корням. Из песни слова не выкинешь. В-четвертых, Рим и Константинополь – две грани единого, целого и неповторимого римского права. Наконец, в-пятых, важнейшими ингредиентами римского права были наука и практика; законодательство зачастую плелось в хвосте событий, общие юридические правила ковались на марше, в походе. Власть не поспевала с правотворчеством за приращением территорий и меняющейся социальной структурой, а потому канонизировала нормативные находки магистратов и толкователей [26] О важности практикующей юриспруденции для развития права в тот далекий период убедительно пишет потомок древних латинян, итальянский профессор Чезаре Санфилиппо: “Ныне деятельность истолкователя ограничивается точным пониманием содержания и значения нормы и последующим ее применением к конкретному случаю. В римском же мире, напротив того, interpretari, истолковать в некоторых случаях означало буквально создать право. И верно, наряду с довольно скудным числом случаев, для которых можно было сослаться на писаную норму, в отношении которых римский юрист осуществлял ту же деятельность, имелся целый ряд (довольно многочисленный) других случаев, которые за отсутствием писаной нормы необходимо было подвести под юридическую регламентацию, привлекая обычай. Применительно к этим случаям римский юрист, глубокий знаток обычаев, mores, должен был самостоятельно извлечь из них и создать юридическую норму, включить ее в систему, вывести из нее все возможные теоретические и практические следствия”. – Чезаре Санфилиппо. Курс римского частного права. – М.: Изд-во БЕК, 2000, С. 18. . Юридическое ремесло поэтому пользовалось огромным уважением в империи, что навсегда запечатлено и в юстиниановом своде.