Александр Слесарев - Судебно-арбитражное толкование норм гражданского права

Иное дело, когда в функциональное толкование включается такой инструментарий, который, на наш взгляд, не имеет отношения к толкованию (хотя и находится в сфере правоприменения). Речь идет, например, о применении оценочных правовых понятий. Действительно, они создают некоторую неопределенность в механизме правового регулирования, но она (неопределенность) возникает, как правило, по воле законодателя, сознательно. Толкование не приспособлено к ее устранению, тем более что нормативное предписание само по себе обычно совершенно понятно, неопределенным является лишь предполагаемый результат правоприменения.

Указанная ситуация, полагаем, охватывается не толкованием, а категорией «судебного усмотрения», когда правоприменительному органу предоставляется право определить меру судебной защиты в зависимости от указанных законодателем обстоятельств.

По мнению С. С. Алексеева, основными способами толкования являются грамматический (филологический), логический, систематический, специально-юридический, историко-политический и функциональный [80] Алексеев С. С. Указ. соч. С. 177. .

С. С. Алексеев, и это необходимо особо отметить, одним из первых обосновал не только самостоятельный характер специально-юридического способа толкования, но и его структуру, а также обратил внимание на близость к нему систематического и историко-политического толкования.

В. С. Нерсесянц к способам толкования относит следующие восемь: юридико-исторический, грамматический, логический, систематический, исторический (историко-политический), юридико-терминологический (специально-юридический), функциональный, телеологический (целевой) [81] Нерсесянц В. С. Указ. соч. С. 494. По мнению Е. В. Васьковского, наиболее подробное подразделение толкования принадлежит Форстеру, который различал кроме грамматического толкования еще целый ряд видов: диалектическое, риторическое, историческое, этико-политическое, поэтическое, арифметическое, геометрическое, физико-медицинское и др., в зависимости от того, какие значения применяются при интерпретации (см.: Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 95–96). .

Отличие от предыдущей градации в значительной мере «техническое»: с одной стороны, выделяется юридико-историческое толкование (в отличие от историко-политического), с другой – специально-юридическое толкование сводится лишь к терминологическому. Что касается чисто терминологической стороны, то повторы «исторического» в нескольких способах толкования кажутся нам неудачными, впрочем, как и узкий смысл термина «специально-юридическое толкование».

Обзор литературы по указанному вопросу, высказанные в связи с ним положения позволяют сделать некоторые выводы.

В основу классификации способов толкования должен быть положен характер знаний, используемых правоприменителем для устранения неясностей правовых предписаний. Имея в виду дифференциацию неясностей правовых предписаний на языковую, логическую и специально-юридическую и учитывая непосредственную связь между формой неясности и формой знаний, используемых для ее устранения, возможна классификация способов толкования на языковой, логический и специально-юридический. Если первые два способа толкования являются практически общепризнанными, то специально-юридический, как особый способ толкования, широкого признания не получил.

Перечень приемов, позволяющих установить подлинную волю законодателя, выраженную им в правовой норме, вряд ли может быть определен раз и навсегда. Вместе с тем, если говорить о способах толкования, в рамках которых все многообразие приемов выяснения подлинной воли законодателя вряд ли исчерпаемо, как об основных «каналах» преодоления правовой неясности, все же было бы целесообразно «привязать» способ толкования к форме правовой неясности. Соответственно, языковая, логическая и специально-юридическая неясность права должна предопределять языковой, логический и собственно-юридический способы толкования.

Традиционно языковое толкование рассматривается как приоритетное прежде всего потому, что основным информационным каналом познания права является его языковая форма. Естественно, что именно поэтому правоприменитель может столкнуться, прежде всего, с языковой формой неясности права [82] А. Ф. Черданцев отмечает, что в нашей литературе чаще всего используется термин «грамматическое толкование», реже «словесное», «филологическое», «текстуальное». Первые два термина обозначают понятия, узкие по своему объему, не охватывают всех правил языка. Термин же «филологическое», напротив, обозначает широкое по объему понятие, а «текстуальное» обозначает скорее объект, а не приемы, не средства толкования (см.: Черданцев А. Ф. Указ. соч. С. 35). .