Софья Филиппова - Цивилистическая наука России - становление, функции, методология

В настоящей работе, а также в ряде предыдущих работ неоднократно отмечалась необходимость выделения в цивилистической науке трех уровней познания: догматического, социологического и аксиологического. Теперь настало время определить каждую из частей цивилистической науки.

В литературе справедливо отмечают, что «без философского фундамента любая наука становится фикцией, винегретом суждений, логически не связанных между собой» [72]. Для цивилистической науки такой философской основой должна стать аксиологическая часть – учение о целях правового воздействия на отношения равных, свободных субъектов.

Так, Р. Лукич выделял две части правовой науки – догматическую и социологическую, где право как социальное явление изучается социологической частью, а право как интеллектуальное явление – догматической [73]. Это, несомненно, справедливо; вместе с тем, как нам кажется, отражает не все уровни. Помимо права в жизни и права в нормах, наверное, есть еще некий «дух права», о котором вечно все говорят и который наполняет смыслом как нормы, так и правовую деятельность.

О естественном разделении много лет говорят теоретики права, однако они не вполне четко объясняют, что же именно разделяется. Выявленные разные ракурсы они называют «правопониманиями», чем, как видится, существенно искажают глубинную идею обнаруженного явления. Выделяют три базовых «правопонимания» – позитивизм, социологию и философию юридической науки. Ошибочное представление этих частей (ракурсов) познания правовых явлений как «правопониманий» на сегодня является господствующим (практически единственным) в юридической науке. Принято говорить о том, что «история и теория правовой мысли и юриспруденции пронизаны борьбой двух противоположных типов правопонимания» [74](курсив мой . – С.Ф. ). Вместе с тем в таком подходе смешиваются, с одной стороны, части юридической науки (социологическая, догматическая, философская), а с другой – мировозренческие установки о ценности и регулятивных возможностях права (естественно-правовой, либертарный, психологический и пр. [75]). В итоге вместо естественно разделенной юридической науки, изучающей единое право с разных ракурсов, получается эклектичный набор неких представлений, не выстроенных в единое знание, в который самое это знание о естественном разделении включается в качестве одного элемента. Очевидно, что этот набор можно рассматривать в качестве чего угодно, только не в качестве науки.

Дореволюционные ученые-юристы говорили о триединстве , а вовсе не о борьбе противоположных типов. Так, В. А. Умов отмечал, что «право вообще и гражданское в частности могут рассматриваться с трех разных сторон: с исторической, действующей или догматической и философской» [76]. Разница весьма существенна. Борьба представляет собой нечто, где должен быть победитель (единственно правый), тогда как триединство предполагает разноракурсность в одном.

Соответственно в цивилистической науке, как в иных юридических науках, можно выделить три части (уровня): догматическая, социологическая и аксиологическая.

Аксиология цивилистической науки призвана исследовать цели правового воздействия на определенную сферу общественных отношений, причем как на уровне субъектов правореализационной деятельности – на уровне понимания потребностей субъектов, вынуждающих их вступать в те или иные правоотношения, так и на уровне правовой цели государства – в некотором роде фикции – представления о наилучшем ожидаемом результате урегулирования определенной сферы человеческого общежития.

Аксиология цивилистики в таком понимании, по всей видимости, где-то близка к выделяемой дореволюционными отечественными правоведами «метафизики юриспруденции», под которой предлагалось понимать «учение о непознаваемом, о сущностях – основная философская наука, занимающаяся установлением высших принципов всего сущего» [77]. С. В. Пахман, рассуждая о юридической науке, отмечал, что право должно приспосабливаться исследователем к потребностям человека, при этом должны быть некие общечеловеческие стремления и идеи, которые ищут своего осуществления в жизни действительной, они должны быть выявлены, поняты и описаны юридической наукой [78].

Справедливо мнение Р. Штаммлера о том, что поскольку правовой порядок есть средство достижения целей, то «решающей систематической точкой зрения для всякого права может быть только единство в рассмотрении целей» [79]. Рассуждая об основаниях исследования целей в правоведении, он обосновывает необходимость включения в него «этики», или… «моральной философии», или, самое лучшее, «целевой науки» [80].