Владимир Горохов - Законодатель. Том 2. От Анахарсиса до Танатоса

– Солон, вот многие почитают тебя за мудрейшего из всех нас. Если это действительно так, то ответь мне на простой вопрос: «Почему в храме Аполлона пророчествует женщина, но не муж? Чтобы сие значило?»

– Эзоп, мудрейшим является Аполлон и, соответственно, дельфийский оракул, – незамедлительно ответил афинянин. – Вот и обратись к нему с подобным вопросом. Там ты получишь исчерпывающий, а главное достоверный ответ. Почему я, должен отвечать тебе на такие вопросы? Я ведь не сын Зевса и Лето! И даже не его жрец.

Эзоп хитростно прищурил глаза, хихикнул, шмыгнул носом и важно поведал:

– Но ты ведь жрец мудрости, а это не менее значимо, нежели жрец храма. К тому же, я не думаю, что оракул даст удовлетворяющее меня возвещение. Ведь оракул и есть женщина.

– Это как сказать. Не забывай, ответы пилигримам дают жрецы.

– Но, по веленью Пифии!

– По чьему велению, доподлинно нам неизвестно. Я, например, получал несколько оракулов. Но слов жрицы не слышал ни разу. Слышал её вопли, стенания, оханья, вздохи. Но ответы давали мужи-жрецы.

– А может Пифией удобно прикрываться другим людям, неизвестным нам, и всё сваливать на неё? – упорствовал сочинитель басен.

– Как знать, как знать, Эзоп. Трудно распознать Пифию. К тому же, никто, ничего, ни на кого не сваливает. Я об этом ничего не слышал и ничего об этом не знаю. Жрице, храму и Летоиду достаётся вся пророческая слава. Причём – вполне заслуженная. И прими к сведению, любезный сочинитель – невеста Аполлона утверждает не то, что удовлетворяет пилигримов, а то, что соответствует действительному положению вещей. Её устами глаголит сама Истина. Это высшая истина! Высокая божественная правда! Во всяком случае, из тех, которыми мы располагаем на сегодняшний день. Или у тебя в наличии более значимые истины?

– Выше всякой истины бывает ещё одна, самая высокая истина, выше которой будет ещё несколько иных, – захихикал Эзоп.

– Позволь, позволь, так ты хочешь сказать, что высшей истины не существует? – вмешался в разговор возмутившийся Анахарсис.

– Почему же – существует! – тут же возразил сочинитель басен. – Однако, смотря для кого и смотря какая истина. Для одних истина – в безднах Вселенной, для других – в могиле, для третьих – в чаше вина или в чечевичной похлёбке.

– А я полагаю, – внезапно вмешался в разговор Клеобул, – причину того, что в прорицалище вещает женщина, следует искать в другом. И она, между прочим, лежит на поверхности. Аполлон – прекраснейший из богов и он, соответственно, доверяется прекраснейшему творению природы, то есть женщине.

– С тобою, Клеобул, не согласятся Фалес и Солон, – возразил стоявший рядом с Клеобулом Питтак. – Фалес скажет, что прекраснее всего законы природы, а Солон станет утверждать, что нет ничего совершеннее законов государства. Впрочем, желательно услышать мнение самого милетянина, а не строить досужие домыслы. Что думаешь на сей счёт, уважаемый физик, большой знаток природы?

– Коль желаете знать моё мнение по данному вопросу, – после недолгих размышлений высказался Фалес, – то оно таково. Из всего Сущего прекраснее всего сама Природа, потом её законы, затем – законы гражданские. И уж потом женщина.

– Неужели женщины прекраснее мужей? – воспротивился Эзоп. – Тогда почему миром правят мужи, а не женщины?

– Кто реально правит миром – это ещё большой вопрос, – с поддёвкой сказал Биант. – Клеобул, к примеру, только тогда принимает решения, когда их одобрят его жена и дочь. Такое же положение вещей и у Питтака. Поговаривают, что и Солон постоянно советуется с Элией. Да и мне приходится неоднократно обращаться за помощью к супруге. Вот разве что Фалес и Эзоп не поступают так, как мы, поскольку жён не имеют. Впрочем, они, сдаётся мне, именно по этой причине, не являются правителями. По этой же уважительной причине творец басен не умеет управлять собой. И даже не владеет письмом. Правда, Эзоп?

Сочинитель басен к удивлению всех промолчал и даже не повернул головы в сторону говорящего Бианта. Он сделал вид, что не расслышал слов приенского мудреца. Что делать, если нечего ответить, то лучше не расслышать. Это извечное правило жизни.

– Кто прекрасней, Эзоп, ты можешь убедиться воочию, сравнив себя с Пифией. Это будет главным аргументом в нашем споре и реальным доказательством имеющегося положения вещей. Таково моё искреннее убеждение, – наконец-то отозвался молчавший всё это время Хилон.

Безобразный с виду сочинитель басен хотел было в резкой форме ответить спартанцу и всем собеседникам сразу. Но Солон резко поднял руку вверх и предупреждающе сказал: