Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

Специалисты в теории судебной экспертизы предлагают следующее, представляющееся нам вполне разумным решение этой дилеммы:

Каждый судебный эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, осуществляет исследования и подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность.

Выводы, сделанные экспертом самостоятельно, без участия специалистов иных областей знания, подписываются им единолично. Выводы по общим вопросам, которых, как правило, в комплексной экспертизе немного, подписываются всеми участвовавшими в экспертизе экспертами. При этом предполагается, что каждый эксперт обладает не только узкой специализацией, но и знаниями в пограничных областях наук, которые использованы при даче заключения [288].

Вовлечение следователем в процесс доказывания специальных познаний в наиболее значимой и распространенной для того форме – в форме судебной экспертизы – составляет существенную часть его деятельности, которую мы в высшей степени условно именуем деятельностью судебно-экспертной.

Необходимость введения такого обобщенного понятия обусловлена тем, что глава 27 УПК обозначена как «Производство судебной экспертизы». В то же время в нее включен ряд положений, к самому производству судебной экспертизы не имеющих непосредственного отношения (о порядке направления материалов уголовного дела, о правах обвиняемого, подозреваемого, ряда других лиц при назначении судебной экспертизы и т. д.). По существу, эти положения регламентируют не производство судебной экспертизы как таковой, а деятельность следователя, связанную с судебной экспертизой.

В эту деятельность следователя входят все структурирующие ее этапы и элементы: от собирания объектов, необходимых для их экспертных исследований и назначения соответствующей экспертизы, до анализа полученного экспертного заключения и использования его результатов в осуществляемом уголовном преследовании.

При этом, что особо подчеркнем, на каждом этапе судебно-экспертной деятельности следователем неукоснительно должна быть обеспечена реализация всеми участниками досудебного производства их процессуальных прав, связанных с назначением и производством судебной экспертизы. Данное категорическое требование касается всех участников данной стадии уголовного процесса – как непрофессиональных представителей стороны обвинения, всех представителей стороны защиты, так и свидетелей и других лиц, отнесенных законом к «иным участникам судопроизводства» (последних, разумеется, в случаях, когда назначение экспертизы и ее результаты имеют к ним отношение).

То, что мы предлагаем условно именовать судебно-экспертной деятельностью следователя, начинается для него с обнаружения и изъятия объектов, которые в дальнейшем предполагается подвергнуть экспертным исследованиям. Чаще всего это осуществляется в результате осмотра места происшествия, обыска и выемки, т. е. при производстве следственных действий, имеющих, по сути, в качестве основной цель формирования доказательств на основе уголовно-релевантных материальных следов. Изъятие таких объектов, добровольно предоставляемых отдельными лицами (потерпевшими, подозреваемыми и др.), также осуществляется в процессуальном режиме выемки [289].

На нескольких, казалось бы, аксиоматичных, но, увы, не всегда на практике соблюдаемых положениях, связанных с обнаружением и изъятием объектов предстоящих экспертных исследований, следует здесь остановиться.

Во-первых, факт и условия (обстоятельства) обнаружения такого объекта (объектов) должны быть весьма подробно отражены в протоколе соответствующего следственного действия.

Во-вторых, в нем же должен быть отражен факт изъятия данного объекта.

В-третьих, большая часть таких объектов должна быть при их изъятии соответствующим образом упакована и опечатана, что также отражается в протоколе. Несоблюдение этих положений лишает доказательственного значения как сам факт обнаружения и изъятия этих объектов, так и ставит под обоснованное сомнение доказательственную значимость и результатов их последующих экспертных исследований для обоснованности осуществляемого следователем уголовного преследования.

Так, если одежда, снятая при осмотре места происшествия с трупа, тут же не была упакована и опечатана, то обнаружение при экспертизе на ней микрочастиц, аналогичных по своему происхождению с тканью одежды, изъятой у подозреваемого лица, в принципе теряет свою доказательственную силу; в этом случае нельзя исключить, что одежда потерпевшего после изъятия могла соприкасаться с любой иной одеждой и тканью, подобной одежде подозреваемого.