Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

Констатация факта совершения расследуемого преступления конкретным лицом в постановлении следователя о прекращении его уголовного преследования по этому основанию позволит потерпевшему обратиться в суд о возмещении материального ущерба и морального вреда в порядке гражданского судопроизводства.

Оптимальным в этом отношении была бы возможность для потерпевшего обратиться с таким иском непосредственно к лицу, факт совершения преступления которым мотивированно констатируется в постановлении следователя о прекращении его уголовного преследования по названной выше причине.

Однако автор отдает себе отчет в том, что реализация данного предложения невозможна до внесения изменений в редакцию ч. 4 ст. 61 ГПК РФ. В настоящее время, напомним, в соответствии с ней «вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом».

Скажем больше: даже в редакции ст. 1070 ГК РФ речь, по существу, идет лишь о возмещении вреда, причиненного гражданину незаконным уголовным преследованием, что ставит под сомнение (если прямо не исключает) возможность использования ее в качестве правого основания для возмещения вреда, причиненного преступлением потерпевшему.

Заметим, что рассматриваемая проблема последствий для потерпевшего прекращения уголовного преследования, обусловленного допущенными недостатками и прямыми нарушениями уголовно-процессуального закона при его осуществлении, характерна не только для судопроизводства нашей страны.

Так, в 1994 г. в США знаменитый американский футболист и актер О. Джей Симпсон был обвинен в убийстве своей бывшей жены и ее любовника Голдмана, но присяжные вынесли оправдательный вердикт из-за множества процессуальных нарушений при расследовании этого преступления и своей скептической оценки результатов ДНК-тестов.

Однако в 1997 г. Симпсон проиграл гражданский суд по тем же обвинениям и выплатил семье погибшего Рона Голдмана 0,5 млн дол. [193]

Очевидно, что в свете отечественного законодательства это решение является необычным и весьма спорным.

А потому в реалиях действующего законодательства в такой ситуации потерпевший, думается, имеет право обратиться в суд с иском о возмещении причиненного ему ущерба с государства. Правовым основанием для такого иска является общеправовой принцип прямого действия Конституции РФ, в ст. 53 которой декларируется, что «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц».

Нам представляется, что законодательное разрешение обозначенных в данной части нашего исследования проблем явится достаточно действенным средством повышения качества досудебного уголовного преследования, в том числе за счет сокращения рамок допустимого усмотрения следователя при его осуществлении.

Повторим обоснованное выше: по нашему убеждению, усмотрение в рамках, не противоречащих уголовно-процессуальному закону, не нарушающих его букву, есть зло, но зло необходимое, без которого осуществление уголовного судопроизводства (да и любого иного вида судопроизводства) в принципе невозможно.

Но оно же – усмотрение – есть единственное поле возможного злоупотребления правом со стороны как профессиональных, так и непрофессиональных участников уголовного судопроизводства. Иными словами, везде, где решения принимаются по усмотрению правоприменителя и (или) правообладателя, есть возможность злоупотребления субъектом предоставленными ему в силу процессуального статуса полномочиями и правами, в первую очередь, будем реалистами, со стороны следователя при осуществлении им уголовного преследования.

Усмотрение следователя – это свобода принятия решений в законных рамках, поле, в котором его действия (воспользуемся словами великого политического тактика – В. И. Ленина) могут являться «формально правильными, а по существу – издевательством», учиняться во вред правам и законным общественным и личным интересам других участников уголовного судопроизводства.

Необходимость создания неких законодательных механизмов предупреждения злоупотребления правом осознавалась уже Аристотелем, который писал: «Хорошо составленные законы главным образом должны, насколько возможно, все определять сами и оставлять как можно места произволу…» [194].