Олег Баев - Следователь (основы теории и практики деятельности)

В самом широком смысле возможная мотивация преступлений опосредована в общем и непосредственном объекте преступления, что и предопределяет уголовно-правовую классификацию преступлений в наименованиях разделов и глав Особенной части УК (например, раздел «Преступления против личности» включает в себя главы «Преступления против жизни и здоровья», «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности» и т. д.; раздел «Преступления в сфере экономики» содержит главы от «Преступления против собственности» до «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и т. д.).

Непосредственная мотивация совершения преступления того или иного вида, можно сказать, как закон предопределяет действия субъекта по ее реализации. Одни действия преступника будут при совершении убийства с целью завладения имуществом потерпевшего; другие – при совершении убийства (может быть, того же потерпевшего и в тех же условиях) по сексуальным мотивам. То же самое прослеживается при изучении механизма совершения преступлений всех других видов. К примеру, при квартирной краже одни действия на месте происшествия преступник будет совершать, если мотивом ее совершения является завладение определенными предметами (антиквариатом, картинами, орденами, монетами и т. д.), другие – когда мотивом ее является «взять, что попадется под руку».

Вторым постулатом, структурирующим прагматические основы криминалистической методики, выступает следующее соображение.

Типовые действия, которые преступник вынужден совершать при приготовлении, исполнении и сокрытии преступления криминалистически определенного вида, его мотивы и способы выполнения неизбежно и неукоснительно ведут к возникновению характерных следов на соответствующих преступлениям этого вида, их мотивации и способам реализации объектах. Иными словами, обусловливают механизм следообразования как объективно возникающего отражения (отображения) механизма самого совершения преступления. Результаты этого процесса отражения возникают и существуют объективно, вне воли и сознания воспринимающих их субъектов.

Они и только они позволяют реконструировать механизм совершения преступления, создать адекватную его модель, а потому далеко не случайно, что еще в конце тридцатых годов прошлого века ведущие отечественные криминалисты акцентировали особое внимание на том, что, «разрабатывая методику расследования отдельных видов преступлений, всегда необходимо с наибольшей точностью устанавливать, на каких участках, на каком предмете обычно остаются следы при совершении преступлений данной категории» [469].

Решение же этой задачи, разумеется, невозможно без уяснения механизма совершения этих преступлений, создания их адекватных моделей.

«Именно в модели механизма преступления, – справедливо отмечают уже в наше время Ю. П. Гармаев и А. Ф. Лубин, – имеются такие свойства и их отношения, следствия которых позволяют формировать структуру конкретной методики расследования» [470].

Обусловленные механизмом совершения преступления, относящегося к криминалистически определенному виду материальные, виртуальные и идеальные следы отражаются на соответствующих материальных объектах, в памяти так или иначе вовлеченных в орбиту совершения преступления лиц (потерпевших, свидетелей).

Очевидно, что количество их различно и, видимо, конечно для соответствующего расследованию конкретного преступления уровня развития криминалистики: по преступлениям одного вида возникает большое количество следов материальных (примером тому является следообразование от насильственных преступлений); по другим (например, от должностных и служебных преступлений) – следов идеальных. Так же обстоит дело со следами, отражающими участие отдельных лиц в совершении преступления, носящего групповой характер: действия исполнителя, как правило, влекут возникновение следов материальных таких же его интеллектуальных соучастников, как организатор и подстрекатель – чаще всего лишь виртуальных и идеальных следов [471].

Сказанное позволяет сформулировать следующий прагматический постулат. Типовые действия, необходимые для совершения преступления определенного вида, а потому обусловливающие возникновение типовых следов на типовых для того объектах, с методологической точностью предполагают возможность их обнаружения, извлечения, исследования и использования типовыми действиями следователя и других лиц и органов, осуществляющих уголовное преследование (как некогда заметил Г. Логфелло, «предвиденное должно обнаружить»).