Алексей Величко - «Македонские легенды» Византии

Вначале была зачитана краткая речь императора участникам собрания, в которой Василий I увещевал епископов забыть свои личные интересы и принять необходимые меры по уврачеванию Церкви. Это было величественное по своему смирению письмо, тональность которого не могла не понравиться папским легатам. Уподобляясь святому царю Давиду, василевс публично каялся в своих ошибках и просил прощения для блага Церкви и Римского государства.

«Нет ничего постыдного в том, – писал Василий I, – чтобы являть свои раны и искать покаяния и исцеления. Нет стыда в том, братия, чтобы простираться ниц прел Богом. Пред Ним простираются те, кто подчиняет себя Церкви и Святым Отцам. Разве вы испытываете от этого стыд, чтобы я был бы для вас образом такого смирения, я, кто не имеет ни мудрости, ни знания, для вас, которые суть мудрецы и преславные учители? Я, который погружен в свои грехи, пред вами, чистыми, являющими добродетель, я бросаюсь пред вами на землю первым. Наступайте на мое лицо, попирайте мои глаза, не беспокойтесь о том, что вы топчете спину императора. Я же готов претерпевать всякое, дабы увидеть единство всяческих»24.

Затем, следуя устоявшейся традиции, сановник Ваанис предложил подтвердить полномочия представителям апостолика и остальных патриархов. Однако это естественное и совершенно законное требование неожиданно вызвало растерянность и протест легатов. Они заявили, что такая процедура является нововведением (!) и подрывает авторитет папы. Чтобы сгладить неловкость, Ваанис стал объяснять, будто преследует благие цели, чтобы не случилось, как ранее с историей Двукратного Собора 861 г., когда понтифик не утвердил соборные акты, подписанные его же собственными легатами. Только после этого объяснения посланники Рима предъявили письмо папы императору, которое и было зачитано под восторженные выкрики св. Игнатия и его сторонников.

Но еще большие волнения ждали императорских сановников впереди, когда дело дошло до подтверждения полномочий местоблюстителей двух восточных патриархов. От их лица выступил Иерусалимский пресвитер и синкелл Илия. Илия заявил, что он и митрополит Тирский Фома, представлявший Антиохийского патриарха, хорошо известны императору и присутствующим епископам. Поскольку же Антиохийская кафедра вдовствует, добавил он, то митрополит Фома не нуждается ни в какой доверенности и служит сам для себя (!) авторитетом. Относительно собственной персоны Илия представил письмо Иерусалимского патриарха Феодосия (862—878) на имя Македонянина, в котором архиерей уведомлял царя о поездке Илии в Константинополь … для решения вопроса об обмене пленных сарацин по приказанию эмира Ахмета (!). Конечно, никоим образом такие полномочия не корреспондировались с предметом соборного обсуждения. Но «игнатиане» и легаты сделали вид, что удовлетворены таким «подтверждением»25.

С грехом пополам начали работу, и первыми получили слово римские легаты, зачитавшие папскую формулу воссоединения Церквей. Формула эта без всяких околичностей требовала признать Римского папу главой Кафолической Церкви. В послании папа уведомлял также, что анафематствовал св. Фотия и епископа Григория Сиракузского, их последователей и сообщников, Собор 858 г., Двукратный Собор 861 г. и Собор 867 г., отлучивший Римского епископа Николая I от Церкви. Папа напрямую указал, что св. Фотий хиротонисан незаконно, а потому признает Константинопольским патриархом только св. Игнатия. Закончив чтение, легаты потребовали, чтобы все присутствующие епископы поставили под формулой свои подписи26. Восточные епископы исполнили данное требование под зорким приглядом императорских сановников, из чего само собой выходило, что св. Фотий уже осужден (!) до суда. Но и здесь «не заметили» нарушения канонического порядка низложения патриарха.

Ваанис попытался в очередной раз сгладить неловкость, задав легатам вопрос: как св. Фотий мог быть осужден в Риме, если он туда не приглашался и на Соборе не присутствовал? На что получил ответ, согласно которому папа Николай I сам осудил патриарха на основе их переписки (!). Этот же вопрос был обращен и в адрес патриарших представителей – митрополита Фомы и синкелла Илии. Без всякого стеснения Илия ответил от лица их обоих, что неканоничность возведения св. Фотия на патриаршество – несомненнейший факт и не нуждается в отдельном доказывании (!). На этом Собор закончил свое первое заседание27.

Второе заседание Собора состоялось 7 октября 869 г., было столь же малочисленным, как и первое, но еще более неприглядным по содержанию. Принимали в общение епископов, ранее состоявших в лагере св. Фотия – всего 10 архиереев. От имени этой группы епископ Феодор Карийский представил записку, в которой живописал якобы имевшие место гонения на них со стороны опального патриарха. Что, как нужно полагать, и подвигло их на измену св. Игнатию. В конце своей речи эти лица дали обещание не вступать в общение со св. Фотием и соглашались понести любое наказание, какое им вынесет папа Адриан II и св. Игнатий.