Алексей Ракитин - Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза. Книга I

При осмотре одежды Михаила Андреевича внимание Чемоданова привлёк матерчатый поясок, которым подпоясывался дед. Поясок оказался в мелких темных брызгах, которые вполне могли оказаться кровавыми. На вопрос о происхождении этой детали одежды Грибанов ответил, что носит поясок уже лет 5 или около того, и допустил, что брызги могут быть кровавыми. Михаил Андреевич объяснил их возможное происхождение тем, что страдал носовым кровотечением, во время которого мог запачкать поясок. Объяснение было так себе, формальным, с точки зрения оперработника оно свидетельствовало лишь о неуверенности ответчика в своих словах и стремлении подстраховаться «на всякий случай». Вот только подстраховка эта была фиктивная и в случае обнаружения человеческой крови ничем не облегчавшая положение ответчика. К сожалению, сам Михаил Грибанов этот нюанс в тот момент вряд ли понимал.

Чемоданов вместе с Окуловым, оперуполномоченным районного уголовного розыска, провел обыск хатёнки, в ходе которого изъял сатиновую рубашку и черные в белую полоску брюки, в которых Грибанов ездил в гости к сыну; после чего объявил деду об аресте и выехал вместе с ним в Свердловск. Постановлением об избрании меры пресечения от 21 июля 1938 г. Михаила Андреевича Грибанова определили в следственный изолятор и до поры забыли о его существовании. В общем, «закрыли» бедолагу…

Дом, в котором проживала семья Грибановых (сверху – вид с улицы, внизу – со двора).

Но расследование в Свердловске на этом ничуть не остановилось. Оперработники уголовного розыска, собиравшие информацию на территории, прилегавшей к улице Первомайской, получили сообщения о действовавших в районе хулиганах. Эти не в меру строптивые малолетки были замечены в посягательствах на половую неприкосновенность детей. Сотрудникам милиции удалось отыскать женщину, согласившуюся дать официальные показания об известных ей происшествиях.

Александра Павловна Машанова, 52 лет, проживала в доме №105 по улице Мамина-Сибиряка – это буквально 100—120 метров от дома, в котором жила убитая Герда Грибанова. Согласно ее заявлению в июне 1938 г. местные подростки Иван Смирнов, Василий Молчанов и кто-то ещё, чьи имена и фамилии она не знала, заманили в один из дровяных сараев четырех 5-летних девочек, среди которых была и внучка заявительницы – Тамара Бочкова-Ротомская. Заманили очень просто, пообещав девочкам, что в тёмном сарае будут показывать кино. Дальше последовала отвратительная сцена – подростки принялись задирать девочкам юбки и срывать трусики, когда же девочки попытались убежать, их вернули и удерживали силой. Тамару, пытавшуюся сопротивляться, бросили на землю и наступили на спину ногой. Приспустив штаны, подростки с шутками и прибаутками стали демонстрировать перепуганным девочкам собственные половые органы… Трудно сказать, до чего бы дошли в своих развлечениях юные подонки, но их смутила начавшаяся у одной из девочек истерика. Уходя, они приказали малолетним жертвам молчать и пригрозили, что проболтавшимся «отрежут руку и ногу». Машанова не была свидетелем этого инцидента, но узнала о деталях случившегося от внучки.

В другой раз упомянутый выше Иван Смирнов грубо приставал к малолетней девочке по фамилии Стяжкина. Машанова оказалась свидетельницей этой сцены и, увидев происходящее, прогнала малолетнего негодяя.

Понимая, к чему клонится дело и чем могут закончиться подобные бесчинства распустившихся подростков, Машанова с отцом одной из девочек, ставшей жертвой приставаний гиперсексуальных юнцов, отправилась на разговор с отцом Ивана Смирнова. Именно Смирнов был закопёрщиком этой компании, и именно его активность следовало остановить в первую очередь. Разговора, однако, не получилось. Нетрезвый папаша несовершеннолетнего негодяя набросился с кулаками на немолодую уже женщину, и разговор мог бы закончиться побоями, если бы раздухарившегося мужичка не остановили присутствовавшие.

Продолжая опрос населения, оперативники нашли ещё одного свидетеля антиобщественных выходок местной молодежи, точнее, свидетельницу. Алексеева, соседка Машановой, видела, как в саду у дома №111 по улице Мамина-Сибиряка занимался онанизмом некий Василий Молчанов. Да-да, тот самый юноша, что обнаружил труп Герды. Женщина закричала нахалу, и тот нехотя удалился. Подобное стремление к демонстрации половых органов и публичной мастурбации криминальная психология относит к извращению, называемому эксгибиционизмом. В русском просторечии того времени подобных людей называли трясунами.