Юрий Ткачевский - Избранные труды

Режим отбывания наказания был ориентирован на устрашение, на подавление самыми жестокими методами непослушания. Самым распространенным взысканием являлось сечение плетью. Для того чтобы определить, когда экзекуция должна быть прекращена ввиду возможной смерти наказуемого и оказания ему помощи, в штат тюрьмы была введена должность врача. В перечень взысканий входили карцер, уменьшение норм питания и даже продление срока лишения свободы.

Впервые в тюрьме было организовано обучение заключенных грамоте и арифметике.

В тюремном штате находился и священник.

Вскоре в Амстердаме была открыта и женская тюрьма (1596 г.).

Более того, в начале XVII в. в Амстердаме появился и цухтхауз, в который бюргеры за плату на непродолжительный срок направляли своих детей на исправление и для привития уважения к родителям.

В начале XVII в. цухтхаузы были созданы и в некоторых иных ганзейских городах, например в Бремене (1606 г.), Любеке (1613 г.).

С началом тридцатилетней Европейской войны ганзейские города разорились и деятельность цухтхаузов прекратилась.

По сравнению со случайными, плохо организованными, не имею щими твердых режимных правил узилищами цухтхаузы – несравненно более эффективные места лишения свободы, но их опыт был вскоре забыт.

В 1776 г. в г. Филадельфия (штат Пенсильвания) религиозной сектой квакеров была создана тюремная система, получившая название Филадельфийской, или Пенсильванской.

По мнению квакеров, преступность порождается отступлением от Заветов, учения Христа, богоотступничеством. Поэтому лица, осужденные за преступления, должны подвергаться такому наказанию, которое устрашало бы их и вместе с тем создавало бы условия для примирения со всевышним, покаяния, раскаяния. Эта тюрьма была названа пенитенциарием (от лат. poenitentiarius – покаянный, исправительный). В ряде стран рассматриваемый термин был положен в основу названия тюремного права пенитенциарным.

Была создана тюрьма со строгим, устрашающим одиночным заключением.

Осужденный в специальной форме с номером, в обуви на войлочной подошве (для беззвучного передвижения) передавался из канцелярии надзирателю. Ни имени и фамилии, ни срока назначенного лишения свободы, ни каких-либо иных данных об осужденном надзиратель не должен был знать. Для него существовал заключенный с определенным номером, в разговоры с которым он не должен был вступать. Абсолютное молчание, абсолютная изоляция от внешнего мира. Свидания, переписка, получение посылок или передач, получение газет или книг не допускались. В камере только одна книга – Библия. Выход из камеры только в маске, дабы случайно встретившиеся в коридорах тюрьмы заключенные не смогли запомнить друг друга. Прогулочные дворики на одного заключенного.

Больница в этих тюрьмах устраивалась в виде больничных одиночных камер с особыми двориками для прогулки содержащихся заключенных.

Баня представляла собой ряд одиночных камер с ванными и душами.

Церковь состояла из многих рядов амфитеатром расположенных будочек, из которых заключенные не могли смотреть ни в бок, ни вверх, ни вниз на своих соседей, а видели только священника.

В церкви происходили и школьные занятия, во время которых заключенные продолжали пребывать в одиночном заключении.

Одиночное заключение, доведенное до абсурда, было сопряжено с тяжелыми психическими заболеваниями заключенных. После нескольких лет заключения осужденный терял способность для пребывания на свободе.

Оценивая пагубность одиночного заключения, С. В. Познышев писал, что в русской тюрьме часто терпеливые и выносливые заключенные, не раз спокойно ходившие под плети, будучи посажены надолго в одиночные камеры, худели, бились с досады головой об пол, а иногда и плакали; другие заключенные, даже скромные по натуре, били стекла, разбивали двери, набрасывались на администрацию. Одиночное заключение озлобляет заключенных, приводит к душевной болезни, к самоубийству, отчаянию. [204]

Человеческий мозг нуждается в подзарядке впечатлениями, нервными импульсами, информацией. Их отсутствие ведет к сенсорному «голоду» – психическим заболеваниям с тяжелыми необратимыми последствиями. Одиночество может породить галлюцинации, потерю контроля за действиями, резкому снижению тонуса.

Путешествуя по Америке, Ч. Диккенс познакомился с ее тюрьмами. Филадельфийская тюремная система поразила его своей бесчеловечностью. «Заключенный, – писал Ч. Диккенс, – ничего не знает о жене, детях, о доме, друзьях… К нему заходят лишь тюремщики, – кроме них он никогда не видит человеческого лица и не слышит человеческого голоса. Он заживо похоронен, его извлекут из могилы, когда годы медленно совершат свой круг, а до той поры он мертв для всего, кроме мучительных тревог и жуткого отчаяния. Его имя, его преступление, срок, его страдания неизвестны даже тюремщику, который приносит ему раз в день пищу». [205]