Анатолий Тилле - Занимательная юриспруденция

Фабула дела такова: находясь в нетрезвом состоянии, некий Быков после словесной ссоры повалил Харина и стал его душить. Присутствовавшие граждане освободили Харина, после чего он смог уйти домой и там запереться. Быков преследовал его, сорвал запор, ворвался в дом, где Харин был один, и, угрожая убийством, замахнулся на него бутылкой. Опасаясь за свою жизнь, Харин выстрелил в Быкова из охотничьего ружья, причинив Быкову тяжкие телесные повреждения.

Далее в постановлении Верховного суда РСФСР говорится.

Свои выводы о правильности квалификации действий осужденного по ст. 111 УК суд обосновал только тем, что, отражая нападение, обороняющийся должен пользоваться средствами, соразмерными средствам нападения.

Однако суд не учел характер и степень угрожающей Харину опасности и его возможности по отражению нападения. Приведенные выше обстоятельства свидетельствуют об особой интенсивности нападения и реальной угрозе жизни осужденного. Харин является инвалидом II группы, физически значительно слабее Быкова. В момент нападения на него в доме был один. При наличии таких конкретных обстоятельств он не имел другой возможности для защиты своей жизни, кроме применения имевшегося у него охотничьего ружья, а следовательно, действовал в состоянии необходимой обороны, не превышая ее пределы. Поэтому в действиях Харина нет состава преступления.

Итак, порок наказан, добродетель торжествует.

Но и здесь, пока Верховный суд поправил суды низшей инстанции, инвалиду II группы, возможно, пришлось посидеть в отнюдь не санаторных условиях наших тюрем.

Во всех без исключения случаях, когда нападавший был убит, хотя бы ударом кулака, что отнюдь не исключает разговора о несоразмерности средств защиты средствам нападения («зачем бил так сильно?»), органы следствия прежде всего сажают «виновного». О том, чтобы применить залог или подписку о невыезде, у нас в «органах» не принято. Поэтому пока добродетель восторжествует (если восторжествует), оборонявшийся или вступившийся за избиваемую женщину гражданин насидится и не только сам заречется за кого-то вступаться, но и всем друзьям и знакомым решительно отсоветуют.

Эта тенденция измерять сантиметром рукоятку кетменя и топорища, «выясняя» соразмерность средств нападения и средств обороны, существуют много лет и приводит к тому, что, несмотря на неоднократные декларации о праве граждан на самооборону, судебная практика ограничивает это право. Не потому ли смелые и сильные люди проходят мимо, когда обижают старика или женщину? Сами женщины удерживают за рукав своего мужчину, когда он порывается вмешаться. «Не ввязывайся!»

Меня поражает, как хладнокровно рассуждают судьи о том, что обороняющийся в момент нападения может столь же хладнокровно рассчитать, достаточно ли точно он соразмерил средства защиты и средства нападения, как они не хотят понимать, что это невозможно.

Более двадцати лет тому назад я написал по этому поводу статью в «Литературную газету». Я тогда ее не выписывал и только недавно узнал, что она была опубликована. Поэтому я ее не видел, и текста у меня не осталось. Статья была помещена под заголовком «Я боюсь вас, гражданин судья!» Я объяснял парадоксальное явление, когда наши люди проявляют чудеса храбрости при иных обстоятельствах и трусость, когда надо вступиться за обижаемых. Призывы средств массовой информации «Не проходите мимо!» остаются втуне. Слишком большой риск. Мало того, что сам можешь пострадать или даже погибнуть от рук хулиганов, а еще так называемые «правоохранительные органы» вымотают душу и сломают судьбу.

Статья моя заканчивалась примерно так: «Гражданин судья, когда я увижу, что пара подонков тащит вашу дочь в кусты, чтобы изнасиловать, а после, возможно, и убить, я постараюсь потихоньку пройти мимо. Их я не боюсь, я боюсь вас, гражданин судья!»

Но статья моя ровным счетом ничего не изменила. Уже после написания статьи я прочитал книгу известного русского профессора Таганцева и узнал, что такая судебная практика существовала и при царе. Дело в том, что и царское и наше сегодняшнее государство никогда не позволяли подданным самовольно решать, каким способом они могут оборонять себя и своих близких. Так что эта тенденция берет начало в российских вековых традициях.

Перейдем к решению задачи. По моему изложению вы догадываетесь, что я не согласен с определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ. В определении говорится, что коллегия признала защиту С. несоразмерной нападению, «поскольку Костин наносил удары кулаками, в то время как С. ножом причинил ему четыре ранения». Опять измеряют сантиметром ручку кетменя и топорища!