Лев Клебанов - Преступник и преступление на страницах художественной литературы

Как нетрудно заметить, крайняя необходимость лишь тогда устраняет общественную опасность и преступность деяния, когда причиненный в этом состоянии вред менее вреда предотвращенного.

Это условие требует каждый раз производить оценку и сравнивать важность правоохраняемых интересов как защищаемых, так и тех, которым причиняется вред. Например, жизнь и здоровье человека являются более важными интересами, чем имущественные интересы. Следовательно, вред, причиненный последним, будет менее значительным, чем вред, причиненный жизни или здоровью человека. В этой связи обратимся к примеру из кинематографа, который приводит А.В. Наумов. В картине «Белорусский вокзал» показана ситуация, когда при устранении неисправностей газовой сети молодой рабочий надышался газом. Чтобы спасти его и доставить в больницу, герои фильма силой отбирают автомобиль у его владельца [75] См.: Наумов А.В. Указ. соч. С. 328. .

Крайняя необходимость, по нашему мнению, будет, например, тогда, когда незаконно помещенное в тюрьму лицо совершит побег. Вспомним вновь роман А. Дюма «Граф Монте-Кристо». Заключенный в замок Иф по ложному доносу без всякого судебного разбирательства и обреченный на медленную смерть в этом каменном мешке, молодой Эдмон Дантес совершает побег.

В уголовном праве неоднократно поднимался вопрос о наличии или отсутствии крайней необходимости при спасении одним человеком своей жизни за счет жизни другого лица. Некоторые авторы полагают, что в таких случаях нет состава преступления, поскольку меньший вред (смерть одного человека) был причинен для устранения опасности причинения большего вреда (смерть двух человек) [76] См.: Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. М., 1997. С. 277. . Однако нам представляется более убедительной и юридически обоснованной позиция, согласно которой такие действия не могут расцениваться как совершенные в состоянии крайней необходимости. Ведь при одинаковых обстоятельствах, в частности при причинении равного вреда, крайняя необходимость исключается [77] См.: Российское уголовное право. Общая часть. С 269. . На чаше весов, если можно так сказать, одна жизнь уравновешивает другую. Проиллюстрируем это при помощи следующего примера.

По заснеженному лесу, весело позвякивая бубенцами, бежит тройка лошадей. В повозке двое приятелей-односельчан возвращаются с городской ярмарки домой.

<���…> Овчинные тулупы и меховые шапки надежно защищают путников от кусачего мороза. Радуются в душе селяне скорому свиданию с родными, да оно и понятно: были в городе, на ярмарке, людей посмотрели, себя показали и гостинцы своим домашним, само собой, купить не забыли.

Вдруг морозную тишину леса разрезал протяжный вой. Лошади резко остановились и испуганно заржали, а путники стали тревожно озираться по сторонам. Волки! Стая серых хищников показалась невдалеке и быстро устремилась за невесть откуда взявшейся добычей. «Выноси, святые угодники!» — вскричал один из селян — возница и что есть силы стеганул коней. «Не дрейфь, Игнат! — подмигнул он своему попутчику. — Авось не достанут!» Лошади понеслись вперед, но как ни хлестал их возница, как ни напрягались в беге вороные, не смогла повозка оторваться от преследователей, и расстояние между ней и стаей стало постепенно сокращаться. И тут в голове у сидящего сзади Игната промелькнула мысль: «А ведь догонят! Догонят, окаянные, на части ведь разорвут, одни кости от нас и останутся! Не спасут нас лошади-то, тяжело им двоих-то переть, да и эти душегубы шибко несутся. Что же делать-то, царица небесная?! Что же делать?!» Он уже ясно представляет себе, как волки настигают их, как бросаются, ощерив пасти, на лошадей, как клыками впиваются в его, Игнатово, горло. А между тем стая все приближалась, еще немного, и все будет кончено!

«Что же делать-то?!» — судорожно повторял он про себя вновь и вновь и вдруг бросил недобрый взгляд на возницу, который без устали, ни разу не обернувшись, продолжал гнать выбивающихся из сил коней.

«Ты ужо извини, соседушка, — пронеслось в голове у «пассажира». — Знать, судьба у тебя такая. А то ведь, что иначе, выходит? Вдвоем, что ли, пропадать? Ну уж нет, дудки, благодарю покорно! Атак, ежели я живой останусь, глядишь и ребятишкам твоим и вдовице как-нибудь да и помогу… Прощай, Емельян, не обессудь!» Схватив сзади Емельяна за плечи, Игнат что было мочи вышвырнул его из повозки на снег. Лошади ускорили спасительный бег: ведь теперь в повозке уже не двое седоков, а только один.