Олег Хоменко - Язык блатных. Язык мафиози

БИТЬ ХВОСТОМ— уклоняться от работы. См. Двуряшиться, Лямка.

Также — доносить. См. Дуть.

Еще — низкопоклонничать, наушничать— бить хвостом, ябдырить. См. также Дыбить.

БИТЮГ— грузчик.

БИЧ, БИЧКОМЕР— богодул, бомбила, бомбист, варнак, волосатик, дворянин, демосфен, жебрак, искатель, леопёрд, летун, лохматник, лунак, мышь, оборотень, скиф, ханыга, чердачник, шабалда, шаромыга, шелупой — бродяга(аббревиатура — бывший интеллигентный человек);

~ мн. — краги;

~ дальнего следования — БДС;

~ не имеющий родственников — пустынник;

~ сбежавший из-под стражи — гульной.

См. также БОМЖ.

БИЧЕВКА— женщина-бродяга. См. Баба.

БИЧКОМЕР— см. БИЧ.

БИШНЕТ— кража продуктов питания, оставленных за окном. См. Покупка, Бацилло, Амбразура.

БИШТО-ПАЙЧ(тур., 27) — 25.

БИШТО-ПАНЧ, БИШТУ-ПАНЧ(цыг.) — 25.

БИШТЫН, БИШТЫНЬ(тур, 27) — пять копеек. См. Пензик.

БЛАГО ВОРОВСКОЕ— то же, что Воровское благо.

БЛАГОДАРНОСТЬ(19 в.) — подозрение. Ср. Путать.

БЛАГОДАРНЫЙ(доп, 27) — ключ особого назначения, открывающий многие замки. Ср. Би́дра, Ингер.

БЛАГОДАТЬ— прекрасные условия для чего-либо.

Также — превосходно— благодать, блеск, грандиозно, люкс, потрясно, сила. См. еще Барн.

И — умывальник. См. Белый лебедь.

БЛАГОДЕТЕЛЬ(27) — кнут; нагайка; хлыст. Ср. Минога.

БЛАГОДЕТЕЛЬ— плетка. См. Адамово лыко.

Также — резиновая палка милиционера. См. Дрын, Баллон.

Еще — палач. См. Войдóт.

И — старший ночлежки. См. Агсон.

БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬ— воспитатель. См. Апостол.

Также — политработник и — лектор в ИТУ. См. Брехолог, Загон.

БЛАГОЙ— лазурик, ручной — покладистый.

Также — положительный— благой, молоток.

БЛАГОРОДНЫЕ ВОРЫ— воры, отошедшие от дел, ушедшие на «заслуженный отдых». См. Работнички, Выключить ток.

БЛАГОРОДНЫЙ (СТАРЫЙ) ВОРОВСКОЙ МИР(доп) — мир настоящих воров, лиц, принадлежащих к преступному сообществу (см. Цвет) независимо от «специализации» (см. Масть). Существует бессчетное количество легенд, сказаний, литературно-художественных произведений, театральных спектаклей, рассказывающих о «героике» этого самобытного мира.

…Вспомним хотя бы Олексу Довбуша (1700-45 гг.), Устима Кармалюка (1787–1835 гг.) и многих, многих других. Однако, представленные публике как борцы за ее социальное равенство, они все же оставались разбойниками с определенными моральными установками и правилами поведения. Именно нм и их соратникам принадлежит создание неписаного кодекса воровской чести, воровского достоинства (см. Воровской закон, Воровская честь), которых они, кстати, никогда не нарушали и не позволяли нарушать соратникам.

Из современных их последователей начала века, если не последним в ряду, следует назвать некоего «адмирала Нельсона» — известнейшего в России и Европе «медвежатника» (см. Медвежатник) международного класса — он же — Ястржемский Казимир Станиславович, он же — Романеску Жан, он же — Шульц Вильгельм (данные формуляра Московской розыскной полиции, март 1913 г.), гастролировавшего в империи и за границей и упоминавшегося в донесениях Санкт-Петербургской, Одесской, Московской, Ростовской-на-Дону, Нахичеванской, а также Царства Польского розыскных полиций.

Вот характерный эпизод из жизни «адмирала», рассказанный им уже в советское время известному российскому криминалисту и писателю Льву Шейнину: «В тысяча девятьсот пятом году я гастролировал в Амстердаме и, дело прошлое, взял там один хороший сейф… На следующий день я прочитал в газетах, что через неделю, это было в октябре, в Англии будут отмечать столетие с дня гибели Горацио Нельсона. Он погиб, как вы знаете, двадцать первого октября после боя у Трафальгарского мыса, где разгромил франко-испанский флот… Мне захотелось отдать должное тезке… Я скупил в Амстердаме уймище знаменитых голландских тюльпанов, погрузил их на пароход и выехал в Англию. Три грузовых фургона доставили мои тюльпаны на кладбище, а сам я был в новом фраке и цилиндре… Клянусь вам честью, что когда публика увидела мои тюльпаны, на меня начали брызгать глазами больше, нежели на первого лорда адмиралтейства… И тогда я провозгласил речь. „Лэди энд джентльмены, — сказал я. — Я имею честь и вместе с тем приятность представлять тут неповторимую Одессу, которая подарила миру столько выдающихся поэтов, музыкантов, моряков и нарушителей закона. Ваш одноглазый адмирал знал свое дело, что, впрочем, свойственно многим одноглазым“. — Мне устроили овацию…»