Элина Сидоренко - Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон

В науке, выделяя материальную и процессуальную фигуры потерпевшего, часто игнорируют виктимологическую характеристику последнего [39]. Те авторы, которые все же ее рассматривают, допускают серьезную ошибку при разграничении уголовно-правовой и виктимологической природы потерпевшего. Так, они неоправданно расширяют виктимологическую категорию за счет включения в число потерпевших всех пострадавших от проявления человеческой жизнедеятельности. Такой взгляд на проблему может привести и подчас приводит к разделению виктимологии на общую, «криминальную» [40], «деликтную» [41], «психиатрическую» [42]и др.

Еще в 1975 г. Б. Мендельсон в своем труде «Общая виктимология» настаивал на включении в орбиту науки о потерпевших не только от преступлений, но и от природных катаклизмов, геноцида, этнических конфликтов и войн. Как нам представляется, разделение науки на виктимологию в «узком» и «широком» смысле является искусственным и бесполезным. Мы солидарны с В. Е. Квашисом, который считает, что «такой подход размывает границы виктимологии, исторически сложившейся как науки о жертвах преступлений, привносит в разной мере условное, но вряд ли оправданное ее разделение» [43].

По нашему мнению, и в уголовном и в виктимологическом смысле мы имеем дело с потерпевшим от преступления. Однако разные науки наполняют это понятие различным содержанием.

Так, материальное право обращает внимание на причинение определенного вреда в результате преступления.

В виктимологии же содержание понятия «потерпевший» связано с его статусом (совокупностью прав и обязанностей), позицией (поведение в зависимости от отношений между потерпевшим и преступником, потерпевшим и другими лицами, включая «сопотерпевших») и, конечно, с его ролью в механизме совершения преступления. Как справедливо отметил Л. В. Франк, эта роль «может быть как активной, так и пассивной, осознанной и неосознанной, решающей и второстепенной; ограничиваться непосредственно ситуацией причинения вреда и быть важнейшим элементом формирования преступника в этом его качестве и др.» [44].

Потерпевший в виктимологии – это элемент преступной ситуации. Для признания лица потерпевшим не требуется, чтобы преступление было окончено, а вред причинен. Достаточно лишь, чтобы виктимность была реализована, а это, на наш взгляд, возможно уже на стадии покушения.

Очевидно, что виктимологическое понятие «потерпевший» шире уголовно-правового, однако «жертва» – понятие еще более объемное и соотносится с последним как общее с частным.

В толковых словарях можно встретить следующие определения: «жертва – предмет или живое существо ( обычно убиваемое), приносимое в дар божеству по обрядам некоторых религий; тот, кто пострадал или погиб от какого-либо несчастья, стихийного бедствия и т. п.; тот, кто подвергся страданиям, неприятностям вследствие чего-либо» [45]. В. Даль понимает под жертвой «пожираемое, уничтожаемое, гибнущее; приношение от усердия божеству» [46]. Этимология слова «жертва» (от лат. «victima»), а также появление его в европейских языках еще до конца не изучены. Специалисты предполагают, что в Европе это слово изначально «прижилось» во французском языке и означало предмет или живое существо, приносимое в жертву Богу. Со временем смысл понятия «жертва» значительно расширился, но закрепленное в толковых словарях русского языка B. И. Даля, Д. Н. Ушакова и С. И. Ожегова значение основывается на предыдущих лексических изысканиях.

Представляет интерес определение жертвы, данное в ст. 1 «Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г. Согласно этому документу, жертвами преступлений называются лица, которым был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав. В статье 2 данной декларации отмечается, что лицо может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой.

В одном из вышеприведенных определений имеются слова «обычно убиваемое». Смысловая нагрузка этого словосочетания очевидна: фактический вред жертве (животному, предмету, в отдельных случаях человеку) не причинен. Он носит перспективный (потенциальный) характер. Но предмет дара уже конкретно определен (не стадо животных, а определенное животное). Избежание вреда, как правило, невозможно и причинение его зависит от объективных факторов и субъективных качеств того, кто наметил жертву и исполняет ритуал.