Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности

Например, по делу С. и др. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила, что «в совершении преступления, предусмотренного п. “н” ст. 102 (п. “ж” ч. 2 ст. 105 УК РФ), виновными могут быть признаны только те лица, которые принимали непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего, т. е. содействовавшие совершению указанного преступления путем применения в отношении потерпевшего какого-либо физического насилия. Организаторы этого преступления, подстрекатели и пособники, непосредственно не причинявшие физического насилия к потерпевшему на момент лишения его жизни, не могут быть ответственны за совершение умышленного убийства по предварительному сговору группой лиц. Само по себе наличие сговора на совершение убийства при осуществлении преступного умысла одним лицом нельзя признать достаточным для осуждения за убийство как совершенное группой лиц» [85] Судебная практика по уголовным делам. М., 2005. С. 409. .

В приведенном определении допускалась еще одна квалификационная ошибка – групповое соучастие в преступлении (ст. 35 УК) смешивалось с негрупповым соучастием (ст. 33, 34). Как раз главным признаком группы с предварительным сговором выступает сговор. Кто был организатором, подстрекателем, пособником до сговора, после него ставшими членами группы, не значимо для квалификации. Роль членов группы учитывается при индивидуализации их наказания.

До 2002 г., когда вышло постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о кражах, грабежах, разбое», таким же был подход и к квалификации совершенных группой названных пре ступлений. Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу К. и др. признавалось, что для ответственности за хищение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, не требуется, чтобы каждый соучастник принимал непосредственное участие в данном преступлении [86] Там же. С. 513–514. . По другим делам о кражах, совершенных группой по предварительному сговору, давалось иное толкование. Например, по делу Б. он был признан судом первой инстанции виновным в краже с проникновением в чужое жилище, совершенной группой по предварительному сговору с другими лицами. По протесту заместителя председателя Верховного Суда приговор был изменен ввиду отсутствия признаков группы по предварительному сговору. В постановлении Липецкого областного суда, переквалифицировавшего кражу с исключением ссылки на групповой характер, говорилось: «По смыслу уголовного закона в случае совершения хищения с проникновением в жилище по предварительному сговору группой лиц при отсутствии (выделено нами. – Н. К. ) организованной группы, действия лиц, осведомленных о целях участников хищения, оказавших им содействие в доставке к месту совершения преступления и обратно, но не оказавших помощь в непосредственном проникновении в жилище при изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества».

Теоретики сколько угодно могут спорить о нормативности и обязательности решений Верховного Суда, доказывать квалификационную ошибочность толкования Судом уголовного закона, реалии остаются прежними, как будто и не было четких предписаний Конституции РФ. В приведенном и ему подобных делах, конечно, правильную, соответствующую УК квалификацию дают видам соучастия суды первой инстанции. Но не может областной суд идти против заместителя Председателя Верховного Суда РФ. Поэтому он вопреки УК не признал в краже группу по предварительному сговору потому, что отсутствует организованная группа. Хотя очевидно, что Верховным Судом смешиваются разные виды соучастия и виды группового совершения преступления [87] См.: Источники российского права. Вопросы теории и практики. М., 2005. С. 174–175. .

За первые два года действия УК 1996 г. в судебной практике сложилось неоднозначное понимание группы по предварительному сговору. Верховный Суд РФ по существу перевел группу в простое соисполнительство либо в подстрекательство, пособничество, организаторские действия, что противоречит ст. 33–35 УК. Из-за этой квалификацион ной ошибки значительно увеличилось число ошибок судов первой инстанции, которые правильно применяли Кодекс. В обзоре кассационной практики Судебная коллегия Верховного Суда РФ отмечала, что ошибки при квалификации умышленного убийства по признакам соисполнительства и группового соучастия самые распространенные. Суды якобы не учитывают, что характерный признак группы с предварительным сговором – выполнение каждым из соучастников объективной стороны преступления. Такое судебное толкование, возможно, сформировалось под влиянием неверного доктринального толкования некоторых комментаторов [88] См.: Российское уголовное право. Общая часть. М., 2000. С. 224–226. .