Коллектив авторов - Руководство для государственного обвинителя

Вопросы второго и третьего блоков – это средства логического воздействия на допрашиваемого, дающего ложные показания, с целью получения правдивых показаний.

В чем же состоит тактическое значение предложенной трехзвенной структуры вопросно-ответной фазы конфликтного допроса?

Выполнение указанных рекомендаций поможет государственному обвинителю наилучшим образом организовать допрос, что гарантирует его всесторонность и полноту.

На этапе подготовки к судебным допросам всю совокупность вопросов, формулируемых прокурором для допроса конкретного субъекта в суде, требуется разбить на три группы, критически осмыслить сумму вопросов в каждой отдельной группе и решить, обеспечат ли эти вопросы необходимый промежуточный результат, а все три их группы – достижение целей всего допроса. Если нет, то соответствующую их группу следует дополнить новыми вопросами. При таком подходе ни один существенный вопрос на этапе подготовки упущен не будет.

Однако указанная трехзвенная система при всей ее тактической значимости – всего лишь общая тактическая схема ведения допроса. Она, конечно же, предполагает использование отдельных тактических приемов, выбор которых прокурором определяется особенностями личности допрашиваемого и его «сопротивления», характером (количеством и качеством) доказательственной базы по делу и другими факторами и обстоятельствами, составляющими индивидуальность рассматриваемого дела.

Изменение в суде данных на предварительном следствии правдивых показаний на ложные лишь в некоторых случаях может объясняться объективными слабостями доказательственной базы по делу или грубыми процессуальными нарушениями, компрометирующими важнейшие доказательства, поскольку «слабые» дела в суд обычно не направляются, а допускаемые процессуальные нарушения исправляются при осуществлении прокурорского надзора за расследованием. Дело в другом.

В последние три-четыре года наблюдается резкий переход от отдельных случаев изменения показаний к почти повальному отказу подсудимых от правдивых показаний, что часто совпадает с неявками в суд потерпевших и важнейших свидетелей (очевидцев) или с неожиданным изменением ими обвинительных показаний на оправдательные.

Вырисовывается новая, крайне острая проблема государственной важности: параллельно с ведущимся расследованием преступлений почти открыто идет хорошо организованный, с квалифицированной юридической поддержкой процесс развала результатов расследования уже не отдельными заинтересованными лицами, а целыми группами таких лиц. Поэтому государственные обвинители не должны расслабляться, получая в производство так называемые «простые», «беспроблемные» дела. Сейчас большие проблемы в судебном разбирательстве – почти норма.

Итак, в суде неожиданно прозвучала новая – ложная, по мнению прокурора, – информация. Каковы тактические задачи прокурора в подобной ситуации?

Прежде всего это всесторонняя оценка такой информации: выявление в ней «белых пятен», провалов в сюжетной картине, противоречий между отдельными положениями рассказа, а также между отдельными тезисами говорившего и объективными обстоятельствами исследуемого судом преступления.

Прокурор должен использовать сразу два тактических приема, которые очень тесно переплетаются, сливаясь в единую тактическую идею. Один из них – так называемое «допущение легенды», другой – детализация показаний.

Допущение легенды состоит в том, что прокурор делает вид, будто верит ложным показаниям (легенде) допрашиваемого, т. е. принимает их. Обычно это достигается ободряющими допрашиваемого репликами, одобрительными междометиями, просьбами продолжить рассказ. По завершении рассказа прокурор применяет второй прием – детализацию показаний. Он задает вопросы, направленные на уточнение фрагментов рассказа, причем главным образом – на детализацию его опорных положений, подкрепляющих ложную версию допрашиваемого.

Таким образом, прокурор тактически ставит лжеца в критическое положение. Лжец не может заявить, что он не обратил внимания на детали, не заметил или уже забыл о них и т. п., так как понимает, что такими ответами сразу же подорвет доверие к своим новым показаниям. Если же он все-таки пойдет по этому пути, то после трех-четырех подобных отрицательных ответов можно, обобщив их, открыто поставить под сомнение его показания.

Если же допрашиваемый будет «на ходу» придумывать ответы на вопросы о деталях, то в силу своей нереальности эта информация неизбежно должна противоречить фактическим обстоятельствам преступления, а в силу поверхностного соотнесения с его собственной ложной версией – и самой этой версии.