Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

В 2006 г. вопрос о газообразных и жидких предметах посягательств получил еще более четкое разрешение: под хранилищем стали пониматься любые (т. е. не только магистральные) трубопроводы, а ч. 3 ст. 158 УК дополнена п. «б», предусматривающим ответственность за кражу, совершенную из нефтепровода, нефтепродуктопровода и газопровода. [75]Этот сигнал адресован более широкому кругу лиц: как внутренним самовольным пользователям трубопроводных сетей, промышлявшим «врезками» в трубопроводы, так и тем представителям стран ближнего зарубежья, которые предпочитают называть хищение газа и нефти из трансграничных (т. е. проходящих по территории двух и более государств) магистральных трубопроводов «несанкционированным отбором».

Следуя этой логике, разбой пора переименовать в «несанкционированный отбор кошелька». Но если называть вещи своими именами, такого рода «отбор» чужих нефти и газа из трубопроводных коммуникаций при наличии других объективных и субъективных признаков является хищением.

Точно так же действия, состоящие в самовольном, т. е. неразрешенном, либо прямо запрещенном подключении с помощью технических средств (устройств) к системам водоснабжения с целью изъятия из них воды для личных либо хозяйственных нужд, в том числе для производственной деятельности, полива сельскохозяйственных растений, мойки автомобилей и т. д., суть хищение этой воды.

Сложнее обстоит дело с электроэнергией. Данный термин используется для определения количества энергии, отдаваемой электростанцией в электрическую сеть или получаемой из сети потребителем, мерой которой служит киловатт-час. При этом потребление электроэнергии неотделимо от процесса ее получения, преобразования и распределения при посредстве соответствующих электротехнических устройств, сетей и прочего энергетического оборудования, отдельно от которого она существовать не может. Поэтому при незаконном пользовании электрической энергией виновный не стремится обратить в свою собственность какое-то электротехническое оборудование, а использует лишь его способность вырабатывать электроэнергию, извлекая из этого материальную выгоду.

Невозможность существования электроэнергии вне энергосистемы, неотторжимость процессов ее получения от соответствующих энергетических мощностей, равно как и неотделимость процессов ее распределения и преобразования от процессов потребления, в котором, собственно, и проявляется существование электроэнергии, предопределяет и то, что электроэнергия, не обладая свойством складироваться и накапливаться, не может быть отражена в фондах (так как, согласно законам классической физики, энергия любой системы меняется непрерывно и может принимать любые значения). Потребление же электроэнергии представляет собой не «изъятие» ее из данного фонда, а преобразование из одной формы в другую, неразрывно связанное с процессом выработки электроэнергии.

В действующем КоАП самовольное подключение к энергосетям, а равно безучетное использование электрической и тепловой энергии (ст. 7.19) также обособлено от административно наказуемого хищения (ст. 7.27). Стало быть, российский законодатель все же не решился на признание энергии предметом хищения. Ввиду этого ее противоправное корыстное использование должно расцениваться как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК).

Со стороны экономической предметом хищения могут быть только такие предметы, которые обладают экономическим свойством стоимости.

Потребительская стоимость в качестве обязательного признака рассматриваемого предмета под сомнение не ставится. «Естественно, если предмет материального мира не способен удовлетворять те или иные человеческие потребности, то он и не будет предметом преступного посягательства ввиду его ненужности, невостребованности». [76]С этой точки зрения не могут быть предметом хищения вещи, практически утратившие хозяйственную ценность, выброшенные собственником за ненадобностью и т. д.

Иное дело – меновая стоимость , вопрос о природе которой криминалистами разных эпох решался по-разному. [77]

По нашему мнению, приложение человеческого труда по-прежнему сохраняет свою актуальность для перехода предметов материального мира из категории природного богатства в категорию созданных человеческим трудом товарно-материальных ценностей.

Однако общее положение, согласно которому природные ресурсы становятся имуществом, лишь овеществив в себе некоторую меру общественно необходимого труда, не является исчерпывающим критерием для их включения в число предметов хищения, поскольку в настоящее время значительная часть материальных компонентов окружающей природной среды так или иначе «профильтрована» предшествующим трудом, например, в виде лесовосстановительных работ, переселения животных, разведения и выращивания на рыбозаводах молоди ценных пород рыб для поддержания их популяции в природной среде и прочих мероприятий, направленных на охрану окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов. Но если дальнейшее существование указанных природных объектов, овеществивших собой человеческий труд (искусственные лесополосы, зеленые насаждения в городской черте, выпущенная в открытые водоемы молодь и т. п.), происходит в естественных условиях (в состоянии естественной свободы), считать их предметом хищения нельзя. Ибо целью, которая преследуется в процессе создания объектов так называемой рукотворной природы, является не введение данных объектов в товарный оборот, а восстановление или поддержание благоприятной для жизни и деятельности человека экологической ситуации. Соответственно и преступления, имеющие предметом такие природные объекты, посягают не на собственность, а на «стабильность окружающей среды и природно-ресурсный потенциал, а также гарантированное ст. 42 Конституции… право каждого на благоприятную окружающую среду». [78]