Валерий Голубцов - Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства

Как бы точно ни был определен круг отношений по их содержанию, очевидно, что необходим еще какой-либо дополнительный критерий, который позволил бы отделить имущественные и неимущественные отношения, регулируемые гражданским правом, от таких же отношений, регулируемых другими отраслями права. Искомым критерием является равенство участниковгражданского правоотношения.

Поиск подобного критерия представляет достаточно сложную задачу, потому как объединение в предмете гражданского права таких разных категорий отношений, как имущественные и неимущественные, всю тяжесть выявления того общего, объединяющего момента переключает как раз на этот второй признак, который и должен заключать в себе то общее, что позволило бы отнести к предмету одной отрасли права такие разнородные отношения.

Что касается имущественных отношений, включаемых в предмет гражданского права, то критерии для вычленения тех из них, которые относятся к предмету гражданско-правового регулирования, предлагались самые различные: это и имущественная самостоятельность участников, а иногда и их имущественно распорядительная самостоятельность; и то, что они возникают на базе обособленного в сфере оборота имущества; и эквивалентность возникающих отношений, и присущая им стоимостная форма, и многое другое [101] Толстой Ю. К. Гражданское право и гражданское законодательство // Правоведение. 1998. № 2. С. 132. . Классическим решением данной проблемы можно считать решение, предложенное О. С. Иоффе, который относил к предмету гражданско-правового регулирования имущественные отношения в их стоимостной форме, или, иными словами, имущественно стоимостные отношения. [102] Иоффе О. С. Указ. соч. С. 7–11. Этот критерий можно признать наиболее удачным для характеристики имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права.

Неимущественные отношения обычно определяют как отношения, воплощающие индивидуальные качества личности, которым в силу их социальной значимости дается морально-политическая и правовая оценка.

Но самая сложная задача возникает именно на этом этапе, так как найти тот признак, который: во-первых, объединил две такие разные категории, как имущественные и неимущественные отношения, а во-вторых, позволил бы отделить те из них, которые входят в предмет гражданского права. Таким признаком является равенство участников отношений, являющихся частноправовыми. Этот признак является абсолютно необходимым для того, чтобы отграничить группу отношений, которая регулируется гражданским правом.

Когда говорят о равенстве как о признаке отношений, регулируемых гражданским правом, то имеют в виду равенство юридическое, а не экономическое, которое практически недостижимо. «Да и само юридическое равенство означает лишь отсутствие принудительной власти одного участника частноправовых отношений над другими…» [103] Гражданское право / Отв. ред. Е. А. Суханов. Т. 1. С. 34. . Эта точка зрения полностью отражает сделанный ранее вывод о том, что главным основанием разграничения публичного и частного права является различие лежащих в основе правоотношения интересов. Непосредственный интерес в отношениях, урегулированных на началах равенства, как непосредственный частный интерес связан с отсутствием в правоотношении интереса государства как суверена, носителя принудительной власти. Указанный признак равенства участников частноправовых отношений тесно связан с теорией интереса, на ней основан. Кроме того, можно без труда увидеть непосредственную связь между наличием частного интереса и отсутствием принудительной силы со стороны его участников, т. е. равенством.

В связи с утверждением, что равенство является одним из признаков гражданских правоотношений, в литературе возник спор по поводу того, является ли равенство предметным признаком гражданского права или о равенстве можно говорить только как о характеристике метода правового регулирования, применяемого в гражданском праве. В развитие указанного утверждения появилась теория, которая в качестве общего признака, позволяющего объединить имущественные и личные неимущественные отношения в предмет единой науки и отграничить их от предметов других наук, указывает на «взаимооценочный характер» таких отношений. [104] Гражданское право. Учебник / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. Ч. 1. С. 12.

В данном случае нам представляется правильной точка зрения, высказанная Ю. К. Толстым, который относит признак равенства к предметным признакам гражданского права по нескольким причинам. Во-первых, как совершенно правильно отмечают противники указанной теории, в частности Н. Д. Егоров, «положение, в котором оказываются участники общественных отношений, зависит от особенностей тех отношений, в которых они участвуют» [105] Гражданское право. Учебник / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. Ч. 1. С. 10. . Как известно, основным признаком метода гражданского права является равенство сторон. Поэтому совершенно несправедливо и неверно, на наш взгляд, было бы предположить, что использование метода равенства в качестве отраслевого не находит себе основания в тех имущественных отношениях, которые указанным методом регулируются. Во-вторых, наш законодатель не оставляет места для сомнений в том, что признак равенства должен использоваться в качестве предметного: достаточно обратиться к буквальному толкованию абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК 1994 г., где прямо говорится, что «гражданское законодательство … регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников». Невозможно не учитывать и тот очевидный факт, на который обращает внимание Ю. К. Толстой. «Особенности метода правового регулирования, если метод выбран правильно, – пишет он, – не сваливаются с потолка, а вырастают из коренных особенностей самих регулируемых отношений. … он лишь способствует в реализации в поведении людей черт указанных отношений, а тем самым и целей правового регулирования» (т. е. реализации частного интереса. – В. Г. )» [106] Толстой Ю. К. Принципы гражданского права // Правоведение. 1992. № 2. С. 51. .