Павел Оль - Правопонимание - от плюрализма к двуединству

2) Лица, профессионально занимающиеся юридической практикой и способные уяснять и разъяснять смысл и содержание правовых норм. Если обыденное правопонимание характеризуется чувственно-эмоциональным отношением, то для правопонимания данной группы лиц, определяемого как профессионально-юридическое, свойственно не только чувственное восприятие правовых явлений, но и апеллирование к исходным понятиям, категориям и т. д., при помощи чего формируются знания о праве. При этом оценка правовых явлений осуществляется в основном с позиции практической значимости и рационализма.

Этот уровень правопонимания можно рассматривать как своего рода промежуточный. У практикующих юристов, как правило, могут складываться сознательные понятия правовых явлений, они могут осознавать охваченные понятием признаки и соответственно могут раскрыть содержание понятия в соответствующем определении. Это предопределяется как юридическим образованием, предполагающим наличие специальных знаний, так и требованием практики глубже разбираться в конкретных правовых вопросах.

Вместе с тем понимание правовых явлений на рассматриваемом уровне не обязательно носит теоретический характер, который присущ следующему уровню правопонимания.

3) Ученые, специально занимающиеся изучением права как феномена и правовых явлений. Правопонимание данной группы субъектов соответствует теоретическому уровню. Представляется, что этот уровень правопонимания может рассматриваться и как собственно правопонимание, интерпретируемое в узком смысле, «т. е. научное познание и объяснение права как своеобразного и относительно самостоятельного, целостного, системного явления духовной жизни общества». [28] Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 17.

Для характеристики этого уровня правопонимания важно выделить критерии научности, т. е. факторы, условия, позволяющие охарактеризовать соответствующее правопонимание в качестве научного. В этой связи для нас представляет интерес исследование А. В. Кезина, который в своей работе «Научность: эталоны, идеалы, критерии…» выделяет «минимальные требования научности», предъявляемые к исследованию: проблемность, предметность, обоснованность, интерсубъективная проверяемость и системность. [29] Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. Критический анализ методологического редукционизма и плюрализма. М., 1985. С. 32–35.

Итак, научность того или иного типа правопонимания во многом определяется фактором проблемности. Этому критерию не соответствует, например, обыденный или профессионально-юридический уровень правопонимания. На этих уровнях не возникает необходимости превращения неизвестного в известное, действует «презумпция очевидности», полноты представлений о праве. Субъекты обыденного и профессионально-юридического правопонимания, как правило, исходят из того, что право – это вполне очевидное явление, понимаемое вполне однозначно всеми окружающими. Для субъектов ненаучного правопонимания не стоит проблема, связанная с формированием соответствующего понятия, выявлением признаков права и т. д.

Следующим критерием научности правопонимания является предметность. «Общеизвестно, что каждая наука решает не все проблемы, а лишь проблемы довольно строго определенного рода. Научные знания обладают специфическим характером в том смысле, что они относятся к определенной выделенной предметной области, и их содержательное значение определяется соответствием или несоответствием своему предмету». [30] Там же. С. 33. Применительно к научному правопониманию это положение отражает необходимость осознанной определенности предмета правопознания и реальное наличие явлений, о которых складываются соответствующие представления и понятия. Весьма точным в этой связи представляется следующее замечание Аристотеля: «…если нет познаваемого, то нет и знания (ведь оно в таком случае было бы знанием ни о чем)». [31] Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1978. С. 70. Поэтому вызывают серьезные сомнения в научности те подходы к пониманию права, в рамках которых данный феномен определяется через некую «божественную волю», «провидение», «божье творение», [32] См., например: Напаян Р. А. Христианские корни современного права. М., 2002. С. 1. т. е. через явления, существование которых представляется весьма сомнительным с точки зрения современной науки.