Денис Микшис - Самозащита гражданских прав

Меры защиты и меры ответственности связаны между собой через категорию гражданско-правовых санкций. Опираясь на три подхода к взаимоотношению ответственности и санкций в гражданском праве, сформировавшиеся в советской цивилистике [295] Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 10. , некоторые авторы утверждают, что гражданско-правовые санкции и способы самозащиты в совокупности образуют меры защиты гражданских прав. В свою очередь санкции включают в себя меры ответственности и некоторые меры самозащиты. Поскольку самозащита является формой защиты гражданских прав, она включает в себя часть гражданско-правовых санкций – мер ответственности и санкций, не являющихся мерами ответственности [296] Страунинг Э. Л. Указ. соч. С. 43–51. . С приведенной позицией можно согласиться лишь отчасти, поскольку меры ответственности не всегда направлены на защиту права. Заведомо не может считаться защитой взыскание штрафной неустойки сверх понесенных убытков (ст. 394 ГК РФ) [297] Цивилистика и законодательство континентальной Европы также исходят из штрафного характера неустойки (см.: § 339–345 ГТУ, § 348 ГТУ; ст. 1226, 1229 ФГК; Савиньи Ф. К. Обязательственное право. М., 2004. С. 538; Штоль Х. Ответственность и ее границы в рамках договоров в области экономических отношений между СССР и ФРГ // СССР – ФРГ: договор во внутренних и двухсторонних хозяйственных отношениях. М., 1986. С. 102; Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972. С. 320–321, 326–327). Некоторые исследователи утверждают, что всякая неустойка, в том числе и компенсационная, включает в себя штрафной элемент (см.: Нам К. В. Убытки и неустойка//Актуальные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1999. С. 374). .

С учетом сказанного выше соотношение мер ответственности и мер защиты с гражданско-правовыми санкциями представляется следующим: санкции включают в себя меры ответственности и некоторые меры защиты. При этом существуют меры защиты, не являющиеся санкциями, и меры ответственности, не являющиеся мерами защиты. Такой вывод позволяет устранить неясности в толковании смысла некоторых положений ГК РФ и, в частности, обоснованно отнести к способам самозащиты некоторые последствия нарушения обязательств, ошибочно именуемые в законе «ответственностью», например «ответственность подрядчика за ненадлежащее качество работы» (ст. 723 ГК РФ), представляющая собой совокупность мер судебной защиты и самозащиты. Уточнение границы между самозащитой и гражданско-правовой ответственностью представляется актуальным в связи с выяснением природы мер оперативного воздействия (оперативной самозащиты).

Поскольку законодатель не дает определения ни самозащите гражданских прав, ни обеспечению исполнения обязательств, данные правовые средства часто смешивают на уровне понятий, что приводит к негативному эффекту. В частности, в неопределенном положении оказываются правовые конструкции, находящиеся на границе институтов обеспечения обязательств и защиты прав: удержание и меры оперативного воздействия. Такому положению способствует складывающаяся в последнее время тенденция к «размыванию» самого понятия обеспечения обязательств путем признания способами обеспечения любых правовых средств, которые «ставят одно лицо в более выгодное положение по сравнению с положением другого участника правоотношения» [298] Гонгало Б. М. Общие положения об обеспечении обязательств и способах обеспечения обязательств // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: Статут, 2001. С. 83. . При подобном толковании фактически происходит подмена понятия: средствами обеспечения обязательств объявляются любые правовые средства, гарантирующие права одного из участников правоотношения [299] Примером такого необоснованно широкого взгляда на институт обеспечения исполнения обязательств является критикуемая С. В. Сарбашем позиция А. В. Латынцева (см.: Сарбаш С. В. Исполнение обязательства по частям // Вестник ВАС РФ. 2003. № 12. С. 99–107; Латынцев А. В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М.: Лекс-книга, 2002). . Расширение понятия обеспечения обосновывается, с одной стороны, потребностью в отыскании новых, более эффективных способов стимулирования должника к надлежащему исполнению обязательства, а с другой – авторитетными ссылками на дореволюционных цивилистов [300] Определения, предложенные последними, предоставляют материал для научных спекуляций (см., например: Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Т. 3: Права обязательственные. СПб., 1901. С. 231; Мейер Д. И. Указ. соч. С. 523). .