Денис Микшис - Самозащита гражданских прав

Более того, гражданское законодательство предусматривает самозащиту личных прав на объекты, оборот которых им не регулируется. Речь идет о личных неотчуждаемых правах и иных неимущественных правах на неотчуждаемые блага (ст. 150, п. 3 ст. 152 и ст. 1067 ГК РФ) [67] В последнее время указанный тезис, казавшийся незыблемым, оспаривается некоторыми учеными, однако результат дискуссии, как представляется, не имеет определяющего значения для уточнения объекта самозащиты (см.: Красавчикова Л. О. Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в гражданском праве Российской Федерации. Екатеринбург, 1994. С. 23–24). . Многие ученые прямо именуют «юридически возвысившиеся права человека» субъективными гражданскими правами [68] Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 120–131; Белов В. А. Гражданское право: Общая часть: Учебник. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 543–548. – Выражение «юридически возвысившиеся права человека» принадлежит С. С. Алексееву. , но такая позиция не является общепринятой, поэтому вопрос о статусе личных неотчуждаемых прав нельзя в полной мере считать закрытым. Принципиально важный момент состоит в том, что неотчуждаемые права могут являться объектом самозащиты ввиду «пригодности гражданско-правовых форм охраны к защите неимущественных связей» [69] Красавчикова Л. О. Указ. соч. С. 19. . Учитывая сказанное, невозможно согласиться с формулировкой «объект самозащиты – это то, по поводу чего возникают регулятивные (курсив наш. – ДМ) отношения» [70] Веретенникова С. Н. Указ. соч. С. 16. – Однако автор формулирует и более широкий взгляд на объект самозащиты (имущественные, личные неимущественные права, в том числе и не связанные с имущественными) (см.: Веретенникова С. Н. Меры самозащиты в российском гражданском праве: Дис… канд. юрид. наук. С. 107). . Спорным представляется и утверждение о том, что самозащита в форме восстановления личных неимущественных прав невозможна [71] Страунинг Э. Л. Указ. соч. С. 21. , поскольку существуют примеры таких способов самозащиты [72] Мотивированное публичное опровержение заведомо ложных сведений, порочащих деловую репутацию (п. 3 ст. 152 ГК РФ), выдворение нарушителей из жилища и т. д. . Таким образом, объект самозащиты следует определять исходя из предмета гражданско-правовой охраны (ст. 2 ГК РФ): это имущественные и связанные с ними личные неимущественные права, а также неотчуждаемые права на нематериальные блага [73] Вопрос о том, являются ли нематериальные блага объектом гражданско-правового регулирования, в настоящее время продолжает оставаться дискуссионным (см.: Гонгало Б. М. Предмет гражданского права // Проблемы теории гражданского права / Институт частного права. М.: Статут, 2003. С. 16–18; Трофимова Т. В. Нематериальные блага как объект гражданско-правового регулирования: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. С. 1–24). (право на жизнь, свободу, личную неприкосновенность и неприкосновенность жилища).

На основании изложенного представляется целесообразным обозначать в дальнейшем все разновидности объектов самозащиты термином «субъективные гражданские права», подразумевая их внутреннюю дифференциацию (имущественные и неимущественные, строго личные и отчуждаемые [74] См.: Белов В. А. Гражданское право: Общая часть. С. 543–545. ). Поскольку охраняемые законом интересы не обладают статусом субъективных прав, следует, вопреки мнению некоторых авторов [75] Веретенникова С. Н. Указ. соч. С. 60, 107. , исключить их из объекта самозащиты.

Далее требуется уточнить статус субъективного права, подлежащего самозащите, поскольку вокруг него также ведутся дискуссии. С одной стороны, М. И. Брагинский утверждает, что лицо, самостоятельно защищающее свое право, должно являться его бесспорным обладателем [76] Брагинский М. И. Указ. соч. С. 56. . Такое требование противоречит сущности защиты, поскольку спор о праве не является основанием для его прекращения и поэтому оспариваемое право должно пользоваться такой же защитой, как бесспорное. Если же мы, напротив, допустим, что всякое оспариваемое право должно оставаться без защиты, то тем самым заведомо признаем правомерность притязаний любого лица, оспаривающего право, и, следовательно, наделим его полномочиями судебной власти. С другой стороны, ученые, непосредственно исследовавшие самозащиту, полагают, что защите – независимо от факта оспаривания – подлежит любое действительное право [77] Веретенникова С. Н. Меры самозащиты в российском гражданском праве: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 14; Страунинг Э. Л. Указ. соч. С. 26, 30. (например, право добросовестного приобретателя при истребовании имущества). Применительно к субъективному праву прилагательное «действительное» означает, что оно (право) объективно существует и приобретено в порядке, установленном законом (или иным актом, содержащим нормы гражданского права в соответствии со ст. 3 ГК РФ). Законодатель лишь единожды использует термин «действительное право», но лишь применительно к характеристике самоуправства (ст. 19.1 КоАП РФ), в контексте противопоставления субъективного права «голому» притязанию субъекта. Тем самым он не вводит некую дополнительную характеристику права, но всего лишь делает акцент на субъективной стороне поведения правонарушителя, принимая во внимание заблуждение последнего относительно правомерности осуществляемого притязания [78] Реализация действительного права предполагает осуществление лицом фактически имеющегося у него правомочия, но с нарушением процедур реализации такового. Реализация предполагаемого права характеризуется осуществлением фактически не имеющегося у лица правомочия при условии, что оно твердо уверено в обратном. . Выражение «действительное право» вне контекста ст. 19.1 КоАП РФ является лексически избыточным постольку, поскольку существование недействительного права невозможно по определению. Таким образом, признак действительности в рамках цивилистической доктрины самозащиты не имеет научного значения.