Татьяна Постовалова - Cоциальное право Европейского союза - теория и практика. Монография

С точки зрения теории права, раздел IV Хартии об основных правах содержит одну особенность, а именно: в нем наряду с основными правами содержатся общие принципы, чего нет в других разделах. Общие принципы отражены в ст. 35 «Охрана здоровья», ст. 36 «Доступ к службам общеэкономического значения», ст. 37 «Защита окружающей среды», ст. 38 «Защита потребителя», в п. 1 ст. 34 «Социальное обеспечение и социальная помощь».

Основные права содержатся в ст. 27 «Право работников на информацию и консультацию в рамках предприятия», ст. 28 «Право на коллективные переговоры и коллективные действия», ст. 29 «Право на обращение в службы по трудоустройству», ст. 30 «Защита в случае неосновательного увольнения», ст. 31 «Надлежащие и справедливые условия труда», ст. 32 «Запрещение детского труда и защита молодых людей на рабочем месте», ст. 33 «Семейная и профессиональная жизнь» и в п. 2 и 3 ст. 34 «Социальное обеспечение и социальная помощь».

Общие принципы не создают субъективные права. В трактовке Договора о функционировании Европейского союза речь идет больше о правомочии на действие, которым могут пользоваться Союз и государства-члены в рамках их компетенции, а также об ограничениях основных свобод.

Различие между основными правами и общими принципами имеет фундаментальное значение для терминологии IV раздела. При этом неясно, что такое основное право и что такое общий принцип. Ядром для толкования является терминология норм. Слова «право на», «требование на», «должно быть гарантировано», «гарантируется» указывают на субъективные публичные права, т. е. основные права. В ст. 27–34 Хартии об основных правах употребляются термины «должно гарантироваться», «управомочены», «каждый вправе обращаться», «имеет право на защиту», «имеет право», «детский труд запрещен», «должны пользоваться», «каждый человек имеет право на защиту», «обеспечивается правовая, экономическая и социальная защита». Основные социальные права, которые включены в раздел IV, содержат структурированные с точки зрения юридического равенства права на участие.

Например, ст. 151 Договора о функционировании Европейского союза сформулирована не как право, а как обязанность защиты со стороны государства-члена. Правом Союза признано, что из государственной обязанности по защите следуют публичные права на обеспечение защиты, поэтому не вызывает сомнения характер основного права ст. 151 Договора о функционировании Европейского союза. Неясным является применение в некоторых нормах выражения «признает и уважает». Таким образом, сформулированные нормы находятся также вне раздела IV и являются основой субъективных публичных прав.

В п. 1 ст. 34, ст. 35, 36, 37 Хартии об основных правах общие принципы отражены в терминах «Союз признает и ценит право на доступ к социальным выплатам по социальному обеспечению и социальной помощи», «каждый имеет право доступа к профилактическим мерам в сфере здравоохранения и право получать медицинскую помощь», «Союз признает и уважает доступ к службам общеэкономического интереса», «должно быть интегрировано в политику Союза и обеспечиваться в соответствии с принципами устойчивого развития», «Политика Союза обеспечивает высокий уровень защиты потребителя».

Общие принципы содержатся во многих статьях Договора о функционировании Европейского союза. Они обязывает государства-члены и Союз в рамках их компетенции уважать перечисленные там цели.

Общие принципы права считаются первичным правом Европейского союза 17. «Особый» характер учредительных договоров придает общим принципам права промежуточное положение между учредительными договорами и вторичным правом 18. Некоторые авторы полагают, что общие принципы права Евросоюза представляют собой нормативные положения общего характера, влияющие на развитие права и обязательные для правоприменителей. Они являются несущей конструкцией права. Выделяются функциональные и общие принципы права 19.

Однако в практическом плане решающее значение имеет то, что по рангу общие принципы права обладают высшей юридической силой по отношению к нормам, созданным на основе учредительных договоров (вторичное право), поэтому они и выступают в качестве критерия легитимности правовых актов.

Первоначально учредительные договоры не предусматривали принципов, которыми должны были руководствоваться при осуществлении возложенных на них целей и задач. Привлечение национальных критериев для квалификации правовых актов с точки зрения Суда ЕС несовместимо с идеей интеграционного порядка: «Единство действия права ЕС было бы поставлено под сомнение, если для решения о признании актов институтов ЕС действительными привлекались бы нормы или принципы национального права. Действительность подобных актов может устанавливаться только на основе права ЕС, так как над правом, созданным Договором и в результате этого проистекающим из автономного правового источника… не могут обладать верховенством никакие положения внутреннего права» 20.