Михаил Кротов - Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2008—2

Механизм уплаты такого налога в настоящее время определен Министерством финансов Российской Федерации вышеназванными приказами, положением и письмами, которые в соответствии со статьей 34.2 Налогового кодекса Российской Федерации являются обязательными как для налогоплательщиков, так и для налоговых агентов. Решен Министерством финансов Российской Федерации и вопрос об освобождении бюджетных учреждений от бремени начисления и уплаты пеней за недоимку по налогу на прибыль организаций, образующуюся в связи с отсутствием механизма, обеспечивающего реализацию бюджетного законодательства Российской Федерации (Письмо Минфина от 29 апреля 2008 года № 01-СШ/30).

Полагаю, что Конституционный Суд Российской Федерации вправе рекомендовать федеральному законодателю ускорить принятие законодательных норм, определяющих четкий механизм уплаты такого налога.

Вопрос, на который бы я хотел обратить внимание, это то, что в настоящем деле мы рассматриваем конституционность норм Налогового и Бюджетного кодексов в порядке конкретного нормоконтроля.

Первое, на что бы я хотел обратить внимание Высокого суда, это статус заявителя – государственное учреждение. Более того, как следует из слов самого представителя заявителя, он рассматривает, что в данном случае за ним вообще стоит фигура государства. То есть у нас для конкретного нормоконтроля на самом деле отсутствует основание. Я не вижу, каким образом государственное и бюджетное учреждение может претендовать на защиту своих прав и свобод, предусмотренных Конвенцией о защите прав и свобод человека и гражданина. Рассматривать государственное учреждение в качестве объединения граждан вряд ли в данном случае возможно, тем более в части контекста, который рассматривается сегодня.

Я не случайно ставлю этот вопрос, не столько в связи с вопросом о возможности или невозможности рассмотрения. Действительно, существует проблема в части средств, предусмотренных для финансирования бюджетных учреждений. Это действительно очень большая, глобальная проблема, которая далеко выходит за пределы конкретного нормоконтроля. Если бы ставили ее в порядке абстрактного нормоконтроля, то действительно тогда у нас возникал бы ряд вопросов, которые бы вышли далеко за пределы сегодняшнего рассмотрения.

Это и вопрос о статусе собственно доходов с федерального бюджета. Действительно ли доход, который осуществляют учреждения, получается учреждениями? Если он является доходом федерального бюджета, то с какого момента его таковым считать?

И практика (в том числе и российского законодательства) знает разные периоды. У нас был период до 1992 года и после Закона об образовании, когда все доходы были освобождены от уплаты налогов и, тем самым, доходом бюджета становились с момента поступления средств. Был период, когда внесли изменения, и этот вопрос стал решаться после уплаты налогов. Но и до сих пор, я бы сказал, есть вопросы, не решенные в отношении иных учреждений (не образовательных). Например, если возьмем администрацию Морского порта, то канальный сбор, портовый сбор и так далее вообще поступают сразу на финансирование той деятельности, которую осуществляет администрация Морского порта, а средства собственного бюджета в порядке целевого финансирования вообще не предусматриваются.

То есть на самом деле проблема взаимоотношений бюджета, бюджетного учреждения, действительно, существует. Но я еще раз повторяю: мы сегодня рассматриваем вопрос в порядке только конкретного нормоконтроля, и выход за эти пределы не предполагает рассмотрения вопросов, которые я сейчас обозначил.

Другая проблема – это то, что, действительно, на период с 1992 года, когда Законом об образовании была предусмотрена абсолютная вольница для образовательных учреждений, было предусмотрено, что оно вправе извлекать доход из любого вида деятельности, в том числе и от доходов от сдачи в аренду. И на протяжении двадцати лет государство пыталось вернуть большую часть образовательных учреждений (я не говорю всех, и я не говорю о конкретных сегодняшних заявителей), большую часть, тех, которые перешли на то, что стали единственным источником рассматривать доход от аренды. И такие проблемы тоже существовали. В основном они касались научных учреждений, которые прекратили научную деятельность и в большей части использовали те площади, которые были предусмотрены. Только доходами от аренды они и существовали.