Лилия Глазкова - Государственный чиновник - история коррупции в России. Монография

Замечая усиление Московского княжества, бояре из других земель переходили к Ивану Калите вместе с вольными людьми, годными к оружию, получали от московского князя земли с обязанностью службы ему. В результате соседние князья слабели и поневоле должны были угождать московскому князю 24.

При сыновьях Ивана Калиты в состав Московского княжества были включены Дмитровские, Костромские, Стародубские и отдельные Калужские земли. Изменения коснулись взаимоотношений князя и его дружины. Именно в Московском государстве название дружины, «дружинник» окончательно исчезло, заменившись понятиями «двор» и «дворянин». С. М. Соловьев отмечает, что «с исчезновением понятия о товариществе вождю выступает во всей силе понятие службы государю… Название служилый, служащий живет до сих пор. В древности переходной дружине соответствовало содержание, получаемое прямо от князя в виде денег, то образованию из дружины служилого сословия в Московском государстве соответствовала система выделения служивым людям земельных участков, т. к. царь стал хозяином земли. С тех пор постепенно служивый человек стал немыслим без поместья, и название помещик для землевладельца укоренилось» 25.

Служилые люди, владевшие землей за службу и только на время службы, стали именоваться дворянами. Они были намного ниже сословия бояр, не имели права входить в Боярскую думу, не могли получать высшие чины в дворцовом управлении и быть наместниками. Эти ограничения были сняты только в ХVI в., когда дворянство превратилось в многочисленную группу господствующего класса, ставшую опорой центральной власти 26.

Города, а в них ремесла и торговля процветали. Карамзин писал: «Торговля питала роскошь, а роскошь требовала богатства: народ жаловался на корыстолюбие тиунов и князей. Летописцы ХIII века с отменным жаром хвалят умеренность древних владетелей российских: “Прошли те благословенные времена, когда государи наши не собирали имения, а только воевали за Отечество… Боярин не твердил государю: мне мало двухсот гривен, а кормился жалованьем и говорил товарищам: “Станем за князя, станем за русскую землю!” Тогда жены боярские носили не златые, а просто серебряные кольцы. Ныне другие времена!”» 27.

Вслед за знаменитым историком отметим те духовные изменения, которые произошли в русском человеке в результате двухсотлетнего рабства. Прежде свободные, независимые славяне, сами собиравшие дань с покоренных народов, оказавшись перед судьбоносным выбором между гибелью и унижением, выбрали последнее. А. В. Терещенко писал: «В результате такой жестокой азиатской политики изменился сам народный дух: угнетение, страх и раболепная покорность привели к тому, что наши предки утратили многие благородные качества. Обман уже не был пороком, клевета не казалась гнусным поступком. Лишение женщин свободы, холопское состояние, взяточничество, наказание кнутом на торговых местах, клеймение воров, повешение преступников и вообще невежество достались в удел от поработителей. Благороднейшие чувства – стыд, честь и совесть – исчезли: люди пресмыкались перед силой и низкими доносами губили единокровных славян. Они губили сами себя, а татарские мечи довершали уничтожение» 28.

В оценке влияния татаро-монгольского нашествия на дух и нравы русского народа А. В. Терещенко отличался от выдающегося историка ХIХ столетия Н. М. Карамзина, писавшего, что «не татары выучили наших предков… брать законные взятки в судах (что некоторые называют азиатским обыкновением): мы все то видели у славян и россиян гораздо прежде» 29.

Следует признать правоту Н. М. Карамзина в данном вопросе. Все русские правители, начиная от Святополка, предпринимали меры против произвола чиновничьего аппарата, «но каждый раз антикоррупционная кампания сдувалась, едва начавшись (как, например, у Всеволода Большое гнездо), либо приводила к росту взяток (как при Ярославе Мудром)» 30.

В то же время влиянием золотоордынской культуры и права можно объяснить тот факт, что в отличие от Русской Правды, не знавшей ни смертной казни, ни членовредительных телесных наказаний, Двинская уставная грамота 1397–1398 гг. уже ввела за кражу, совершенную в третий раз, наказание в виде смертной казни через повешение (ст. 5). Другим тяжким наказанием, закрепленным Судебником 1497 г., становилась торговая казнь (битье кнутом на торгу) 31.

Влияние азиатских деспотических методов государственного управления сказалось и на способах, которые русские князья и цари стали применять в обращении с подданными. Н. М. Карамзин отмечал, что «князья, смиренно пресмыкаясь к Орде, возвращались оттуда грозными властелинами: ибо повелевали именем царя верховного» 32.