Александр Зацепин - Дополнительная квалификация преступления - общие и специальные вопросы. Монография

Нужно отметить, что по материалам опубликованной практики трудно судить о правильности или неправильности квалификации в соответствующих случаях лишь по ст. 105 УК РФ. Так, С. был осужден по ч. 1 ст. 112 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ указал, что «содеянное виновным должно быть квалифицировано как одно преступление, совершенное с единым умыслом, и по фактически наступившим более тяжким последствиям, т. е. по ч. 1 ст. 105 УК РФ» 287. Против такого решения не возразить, только если умысел на причинение смерти существовал уже на момент причинения потерпевшему вреда здоровью средней тяжести.

Действия А. и Л. были квалифицированы по ч. 1 ст. 116 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ ч. 1 ст. 116 исключил, мотивировав свое решение следующим образом: «А. и Л. в процессе длительного совместного употребления с потерпевшим спиртных напитков поссорились с ним и стали наносить ему удары кулаками и ногами по различным частям тела. В дальнейшем их действия, фактически непрерывные и начатые как побои, переросли в более тяжкое преступление – убийство потерпевшего» 288.

Перерастание действий в более тяжкое преступление, на наш взгляд, не является синонимом доведения умысла до конца. Если это так, то появляется новый объект преступления, причинение вреда которому первоначальным умыслом не охватывалось. Тем самым квалификация совокупности преступлений все-таки нужна.

Аналогично наше отношение к давно выработанной на практике позиции, согласно которой, «если виновный совершил ряд непрерывных и взаимосвязанных действий, каждое из которых образует состав самостоятельного преступления против порядка управления (например, оскорбление и сопротивление, сопротивление и посягательство на жизнь), то все содеянное надлежит квалифицировать по статье закона, предусматривающей ответственность за наиболее тяжкое преступление.

Такие же действия, совершенные в разное время, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, если даже они совершены в отношении одного и того же работника милиции, народного дружинника или военнослужащего» 289. Появление иных дополнительных объектов исключает единичное преступление и требует квалификации совокупности преступлений независимо от времени совершения соответствующих действий.

Отсюда деяние, при совершении которого умысел продолжает реализовываться дополнительными действиями, не выходит за пределы единичного преступления. Оно при таких условиях подлежит квалификации по результатам последних действий;

д) если умысел продолжает реализовываться после совершения оконченного преступления (кроме ст. 174.1 УК РФ). Например, в заголовке постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Волкова, Площадных и Шишкина, в частности, отражено, что «уничтожение похищенного имущества, являющееся способом распоряжения этим имуществом, не требует дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 167 УК РФ» 290. Содеянное Осмининым получило уголовно-правовую оценку, в том числе, как разбой и покушение на кражу в отношении одного и того же имущества. Президиум названного выше Суда указал, что действия, «квалифицированные судом как покушение на кражу, явились реализацией первоначального преступного намерения, связанного с разбойным нападением, поэтому квалификация его действий как покушение на кражу является излишней» 291. По делу Жгилева и Щебенькова Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу, что «лицо, умышленно причинившее потерпевшему тяжкий вред здоровью, не может нести ответственность за оставление его в опасности» 292. Та же Судебная коллегия по делу Топчигренко и других приняла решение, что «использование заведомо подложного паспорта лицом, совершившим его подделку, охватывается ч. 1 ст. 327 УК РФ, и дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 327 УК РФ не требуется» 293. В наименовании постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Дегоева значится, что «по смыслу уголовного закона не образует признаков состава преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ, укрывательство лицом совершенного им преступления» 294. В п. 5 постановления от 27 декабря 2007 г. № 51 Пленум данного Суда разъяснил, что «последующая реализация прав, удостоверенных тайно похищенными ценными бумагами на предъявителя (то есть получение денежных средств или иного имущества), представляет собой распоряжение похищенным имуществом и не требует дополнительной квалификации как кража или мошенничество» 295.