Л. С. Белогриц-Котляревский историзм в науке уголовного права связывал с двумя методами познания – дедукцией и индукцией, причем последней отводил второстепенную роль. По мнению автора, индуктивный метод связывает исследователя с положительным правом, на основании этого он получает критерий для оценки уголовного права; дедуктивный же метод приобретает этот критерий из логического содержания самих понятий [27] См.: Белогриц-Котляревский Л. С. Задача и метод науки уголовного права. Вступительная лекция в Киевском университете Св. Владимира. Киев, 1891.
.
Н. С. Таганцев, как следует из его лекций по уголовному праву, не выделял историзм в качестве самостоятельного метода науки уголовного права. Он его включал в так называемый критический метод, который наряду с рассматриваемым методом охватывал социологию уголовного права (автор говорит о данных практики) и компаративистику (опыт других народов). «Преобладание того или другого элемента, догматического или критического, зависит от того состояния, в котором находится в данный момент законодательство страны. Появление нового полного кодекса всегда выдвигает на первый план работы чисто догматические, и наоборот, чем более устарело законодательство, чем сильнее сознается необходимость его реформы, тем более преобладают и в литературе данного права работы критические» [28] Таганцев Н. С. Указ. соч. С. 18.
.
Необходимо различать историзм в уголовном праве как науке и историческую школу уголовного права. Последняя возникла в Германии (Савиньи и др.), но не получила там достаточного развития. В России указанное направление стало развиваться в 40-е гг. XIX столетия [29] См.: Немецкая историческая школа права. Челябинск, 2010.
. Ученые видели свою задачу в том, чтобы, толкуя законодательные памятники, «вскрыть особенности национального духа их постановлений» [30] Фельдштейн Г. С. Главные течения в истории уголовного права в России. М., 2003. С. 493.
.
«В отличие от своих немецких предшественников, российские криминалисты-историки не абсолютизировали результаты более ранних исследований, не ограничивались старыми приемами изучения законодательных актов, инициировали новые подходы в историческом познании уголовного права. Вместе с тем надо иметь в виду, что и сама историческая школа была неоднородной. Выделялись историко-догматическое, историко-философское, историко-сравнительное направления» [31] Чучаев А. И. Историческая школа уголовного права // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Шестой Международной научно-практической конференции 29–30 января 2009 г. М., 2009. С. 87.
. Например, представитель первого направления Н. С. Власьев исходил из того, что право должно изучаться путем «перенесения в наши исторические изыскания систем и воззрений уже готовых, хотя выработанных по явлениям быта нам чуждого» [32] Власьев Н. С. О вменении по началам теории и древнего русского права. М., 1980. С. 11.
; это необходимо для того, чтобы «показать во всех периодах, прожитых человечеством, одно и то же нравственное существо, руководимое вечным и неизменным побуждением осуществить во внешней жизни в возможной полноте свое нравственное содержание» [33] Там же. С. 34, 40.
.
Историко-сравнительный аспект присущ, пожалуй, практически всем работам криминалистов прошлого. Первым из них следует, вероятно, назвать Фердинанда Л. М. Имгоффа, который защитил в 1711 г. диссертацию «Опыт составления права Московиии общего» (Specimen collationis iuris Moscovitici et communis). Г. С. Фельдштейн обоснованно указывает: «Труд Ферд. Лаз. Мавр. Имгоффа… представляет собой диссертацию, написанную с привлечением всего ученого аппарата того времени» [34] См.: Фельдштейн Г. С. Указ. соч. С. 116–117, 119.
.
В диссертациях Ф. Ф. Деппа «О наказаниях, существовавших в России до царя Алексея Михайловича» [35] См.: Депп Ф. Ф. О наказаниях, существовавших в России до царя Алексея Михайловича. СПб., 1849.
, М. В. Духовского «Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц по русскому праву» – законодательства о преступлениях против чести [36] См.: Духовской М. В. Понятие клеветы как преступления против чести частных лиц по русскому праву. Ярославль, 1873.
. В работах К. Г. Лангера «Слово о начале и распространении положительных законов, и о неразрывном союзе философии с их учением» (1866 г.), «Слово о происхождении и свойстве вышнего криминального суда, и что употребление оного рассуждать надлежит, по различному состоянию гражданств, и по намерению, которое в наказании людей иметь должно» (1867 г.) не только содержится историко-сравнительный анализ уголовного законодательства египтян, евреев, греков, римлян и древних германцев, но, главное, формулируются требования к данному методу исследования. «Яснее полуденного свиста есть сколь нужно знание происшедших перемен в общежительстве, коего законы мы познать или изъяснять стараемся… Из исторических писателей весьма изрядно усмотреть можно мнения законодателей, причины, советников, страсти, сложение тела, воспитание, состояние общества, нравы граждан и все прочее обыкновенно повод и начало подающее к узаконениям и учреждениям, чего инако никакою остротою проникнуть бы не можно было» [37] Цит. по: Фельдштейн Г. С. Указ. соч. С. 136.
.
Читать дальше