Александр Чучаев - Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография

Как уже говорилось, в ст. 7 Пространной Правды предусматривалась ответственность за убийство в разбое, признаваемое особо тяжким преступлением, о чем свидетельствует наказание за него: преступник не мог рассчитывать на помощь в выплате виры со стороны общины, он вместе с семьей выдавался на поток [137] Поток — изгнание из общины вместе с женой и детьми с конфискацией имущества. и разграбление [138] Разграбление – конфискация имущества и выдача преступника (вместе с семьей) «головой», т. е. в холопство. . Словосочетание «будеть ли стал на разбой без всякоя свады», используемое при описании преступления, на наш взгляд, однозначно свидетельствует о мотиве преступления, который связан с выполнением потерпевшим (представителем княжеской администрации) обязанностей по службе.

Таким образом, можно констатировать: Русская Правда, выделяя два вида посягательства на жизнь, фактически имеет в виду, выражаясь современным языком, различные объекты уголовно-правовой охраны: жизнь и функционирование власти, которое охватывает и личность как носителя определенных властных полномочий. Посягая на потерпевшего – представителя дворцово-вотчинной системы управления, виновный тем самым нарушает и порядок управления, свойственный раннефеодальному обществу.

Князь и его администрация, наряду с административными функциями, осуществляли правосудие. С древних времен судебный процесс носил публичный характер. Специалисты полагают, что княжеская юрисдикция не ограничивалась его личным судом [139] См. об этом подр.: Хачатуров Р. Л. Русская Правда. Тольятти, 2002. . Все исследователи ссылаются на ст. 33 Краткой и ст. 78 Пространной Правды [140] В них говорится: ст. 33 – «Или смерд (крестьянин-земледелец. – Авт .) умучать, а без княжа слова, за обиды 3 гривны; а в (о)гнищанине, и в тивунице, и в мечници 12 гривъне»; ст. 78 – «Аже смерд мучить смерда без княжа слова, то 3 гривны продажи, а за муку гривна кун; аже огнищанина мучить, то 12 гривен продаже, а за муку гривна». . Однако сущность этих норм в литературе раскрывается по-разному. Одни считают, что речь идет о побоях и истязаниях лиц, совершивших преступление [141] См.: Попов А. Русская Правда в отношении к уголовному праву. М., 1841. С. 80; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. СПб., 1909. С. 291. ; другие – о нарушениях «княжеской защиты над элементами, которые входят или уже вошли в состав княжеского домена» [142] Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. С. 502. ; третьи – об ответственности за самовольное применение наказания без суда лицам, подпадающим под княжескую юрисдикцию [143] См.: Хачатуров Р. Л. Русская Правда. С. 90. . Не вступая в полемику по этому поводу [144] Анализ указанных точек зрения см.: Федоров А. В. Преступления против правосудия (вопросы истории, понятия и классификации). Калуга, 2004. С. 10–12. , обратим внимание лишь на то, что несанкционированное насилие в отношении огнищанина каралось штрафом, в четыре раза более высоким, чем в отношении других лиц.

Статус представителя княжеской власти, осуществляющего правосудие, прямо отражался на его уголовно-правовой охране. Надо сказать, что подобная ситуация была характерна не только для русского права, а свойственна и праву других стран. А. Е. Пресняков данное явление относил к числу общеисторических, свойственных всем европейским народам указанной эпохи. В подтверждение он ссылался на нормы германского уголовного права, устанавливающие виру, эквивалентную предусмотренной Русской Правдой, за убийство лиц, находящихся под опекой конунга [145] См.: Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. В 2 т. М., 1938. Т. 1. С. 184–185. Конунг — высший представитель родовой знати; военный предводитель. .

При характеристике уголовно-правовой охраны представителей власти необходимо иметь в виду княжеские уставы и уставные грамоты, представляющие собой акты законодательства, в которых регулировались и отношения по обеспечению государственного управления.

Выделяются две группы подобного вида актов. В основе первых лежат установления древнерусских князей (например, Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных, Устав князя Ярослава Владимировича о церковных судах), вторые – уставные грамоты [146] Уставная грамота – акт, устанавливающий повинности феодально-зависимого населения; применительно к церковным грамотам – закрепляющий взаимоотношения светской и церковной властей в определенном княжестве. и уставы [147] Уставы – более сложные документы, в основе которых, как правило, лежат несколько уставных грамот; они, в отличие от последних, характеризуются более широким содержанием. , возникшие в период феодальной раздробленности в XII–XIV вв. (например, уставная грамота волынского князя Мстислава Даниловича, Устав Князя Ярослава и др.).